Сто страшных историй

Поднимут и вникнут, поняли мы,
запомнили мы.

Сэки Осаму, секретарь Окада, архивариус Фудо (вместе):

О-о!
Сколь же славно звучат эти слова!
Слаще меда, пьяней саке!

Рэйден (выходит на авансцену, топает ногой):

Хотят, не хотят — должны!
Надеюсь, после моей смерти,
когда дух оставит бренную плоть,
взыскуя новых рождений,
они не станут мне мстить за этот поступок —
напоминание об их служебных обязанностях.

Сэки Осаму (задумчиво):

Ну, не знаю.
Напомнить чиновнику о его обязанностях,
вернуть к оставленной работе,
поднять пинком под зад —
неслыханная дерзость,
немыслимая глупость,
несмываемое оскорбление!
Я буду молиться за вашу удачу!

Секретарь Окада:

Все секретари Чистой Земли,
все до единого человека,
вознесут молитвы за вас, Рэйден-сан!
Вы явили небу и аду наше значение,
величие канцелярий,
мощь красных печатей!
О, славный день!

Архивариус Фудо:

Днём и ночью мы будем молиться за вас,
в снег и дождь, что бы ни случилось.
Даже если вас ввергнут в глубочайший
из ледяных адов,
наши молитвы извлекут вас наверх,
к теплу солнца.
Если же вас ввергнут в жаркий ад,
наши молитвы остудят пламя,
прольют на вас целительный дождь!
О, славный день!

Сэки Осаму (хлопает в ладоши):

Да неужели Торюмон Рэйден,
дознаватель службы Карпа-и-Дракона,
способный на великие дела
и отчаянные поступки,
не справится ещё с одним трудным делом?

Рэйден (опасливо):

Ещё с одним?
С каким, Сэки-сан?

Сэки Осаму (хохочет):

С семейной жизнью!

Рэйден (мрачней тучи):

С семейной жизнью, поняли мы,
Запомнили мы.

6 Истории о чудесах

— Вы видитесь с Ран? — спросил настоятель.

— Редко, — признался я. — И всегда в присутствии кого-то из семейства сенсея Ясухиро. Ран до свадьбы поселилась у них.

— Вас это огорчает?

— То, что Ран поселилась у сенсея? Она его племянница.

— Не пытайтесь казаться глупее, чем вы есть, Рэйден-сан. Вас огорчает редкость ваших встреч? Невозможность поговорить наедине?

— О да! — солгал я. — Ещё как!

На самом деле всё время, прошедшее после нашего возвращения в Акаяму, я до оторопи боялся остаться с Ран наедине. В дороге рядом с нами неизменно были спутники, в городе их роль выполняла семья Ясухиро, но это ведь не могло продолжаться вечно? Страх позорит самурая, только я как ни старался, не мог с ним совладать. Подозревал, что ничем хорошим дело не кончится. Наверное, после свадьбы я однажды проснусь и выясню, что мне отстрелили какую-нибудь важную часть тела. Не такую, чтобы я умер, но вполне достаточную, чтобы это отравило мне жизнь до конца моих дней.

— Знаете, где я побывал вчера, Рэйден-сан?

Мы сидели на циновках из тонких бамбуковых планок, скреплённых витыми шнурами. Циновки принёс в дар обители какой-то добрый человек, рассчитывающий на ответную милость будд и бодисаттв. Солнце краешком высовывалось из-за храма, одаривая гнутые карнизы крыши дорогой позолотой. Пора было возвращаться в город.

— Где? — без интереса спросил я.

— В книжной лавке.

Этого ещё не хватало! Сейчас святой Иссэн подарит мне очередную книгу, а я и те до конца не прочитал.

— Я нашёл там сборник «Историй о чудесах», — старик жмурился, как кот, укравший жирного лосося. — Покупать не стал, всего лишь перелистал. Как я мог забыть? Третья история от начала. Монах по имени Мусо Кокуси, путешествуя по равнинам провинции Мино, набредает на хижину отшельника. Отшельник грубо гонит Мусо прочь. Позже Мусо становится свидетелем визита дзикининки в деревню, опять встречается с отшельником, тот признается ему в людоедстве и просит молиться за него…

— Монах, — я вздохнул. — Отшельник-людоед. Визит в деревню. Какой оригинальный сюжет! У автора истории богатая фантазия. Я бы до такого в жизни не додумался бы. И чем дело кончилось?