Стоик (The Stoic)

The gravel drive gradually mounted a long incline, bordered by heavy trees, behind which ranged stones and monuments of all descriptions.	Широкая аллея, усыпанная гравием, подымалась по отлогому холму; ее окаймляли старые ветвистые деревья, за которыми виднелись ряды надгробных плит и памятников.
About a quarter of mile in, as the drive continued to rise, a roadway branched off to the right, and a few hundred feet farther on, between great trees, the tomb loomed solemnly high and majestic.	Подъем все продолжался; примерно через четверть мили процессия свернула вправо, а через несколько сотен шагов меж высоких деревьев показался склеп - суровый и величественный.
It stood alone, no other monument being within thirty feet of it, a gray, austere, and northern version of a Greek temple.	Он стоял в полном уединении - вокруг ближе чем на тридцать футов не было ни единого памятника, - серое, строгое сооружение, северное подобие древнегреческого храма.
Four graceful columns of modified Ionic design formed the "porch" and supported a plain triangular pediment, without decoration or religious symbol of any sort.	Четыре изящных колонны, по стилю близкие к ионическим, образовали портик; они поддерживали фронтон - правильный треугольник, совершенно гладкий: ни креста, ни каких-либо украшений.
Above the doors of the tomb, in heavy square-cut letters, was his name: FRANK ALGERNON COWPERWOOD.	Над дверьми, ведущими в склеп, - имя, выведенное крупными, четкими прямоугольными буквами: Фрэнк Алджернон Каупервуд.
The three graduated platforms of granite were piled high with flowers, and the massive bronze double doors stood wide open, awaiting the arrival of the distinguished occupant.	На трех широких гранитных ступенях лежали горы цветов, а массивные двойные бронзовые двери были раскрыты настежь в ожидании именитого покойника.
As all must have felt who viewed it for the first time, this was a severely impressive artistic achievement in the matter of design, for its tall and stately serenity seemed to dominate the entire area.	Каждый, кто видел этот мавзолей впервые, невольно чувствовал, что перед ним подлинное произведение искусства - строгое и внушительное, оно своей величественной простотой подавляло все вокруг.
And as her carriage came into full view of the tomb, Aileen was again and finally impressed by her husband's power of self-presentation.	Когда из окна кареты Эйлин неожиданно увидела перед собою склеп, она в последний раз оценила умение мужа внушать почтение окружающим.
But even as she thought this, she closed her eyes, as if trying to shut out the sight of the tomb, and seeking to revive her last impression of him as he stood vividly alive and self-assertive before her.	И тотчас она закрыла глаза, чтобы не видеть этой гробницы, и попыталась представить себе Каупервуда таким, каким она хорошо запомнила его, когда он стоял перед ней, полный жизни, уверенный в себе.
Her carriage waited until the hearse had reached the door of the tomb, and the heavy bronze casket was carried up and placed among the flowers, before the minister's rostrum.	Ее карета остановилась, ожидая, чтобы катафалк поравнялся с дверью склепа; затем тяжелый бронзовый гроб внесли по ступеням и поставили среди цветов, перед кафедрой священника.
Following that, the occupants of the carriages emerged and crossed over to a large marquee tent set up in front of the tomb, under the shelter of which benches and chairs awaited them.	Провожающие вышли из карет и проследовали на площадку перед склепом, - там был натянут широкий полотняный тент и приготовлены скамьи и стулья.
In one of the carriages Berenice sat silently beside Dr. James, gazing at the tomb that was to seal her beloved away from her forever.	В одной из карет, рядом с доктором Джемсом, молча сидела Беренис, устремив неподвижный взгляд на склеп, который должен был навсегда сокрыть от нее любимого.