Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 2

Звенят без устали подковы,
С холма в долину и на холм,
Чрез темно-синие покровы
Тосканы мелодичных волн.
Вдали щетина Poggibonsi
Чернеет в заходящем солнце.

21

Но от часовни Ромуальда
На бледноструйной Эльзы свет
Мы скачем. На горе Чертальдо
Угрюмый виден силуэт,
Кровавые готовят шашни
Его бесчисленные башни.

22

Темнеет. Замигали звезды.
Дорога извивалась в гору,
У коней воспалились ноздри,
И пена покрывала шпору.
S.Gimignano вдруг стотурый
В опалах обнажил контуры.

23

Еще два-три лишь поворота...
Вот ров глубокий, мост подъемный,
Окованные в сталь ворота
И свод под ними строгий, темный...
За нами звения запели, –
Мы в рыцарском моем кастеле.

24

По славным чертежам Арнольфо
Ди Камбио он был построен,
И восхищался им не только
Испытанный в осадах воин,
Ряды прелестные окошек
Его пленяли даже крошек.

25

И башней в тридцать с лишним сажен
Со львом крылатым на шпиле
Царит он, величав, отважен,
В небес лазоревом стекле,
И на воздушном стилобате
Сиенские висят набаты.

26

Зубчатые на ней короны,
По выступам щиты с орлом,
Дубовый люк для обороны
Против идущих напролом.
Камней повсюду пирамиды,
Мадонна в крохотной абсиде.

27

Под крышею был зал сводчатый,
В лазурь и золото Симоне
Мартини расписал палаты
При тихом колокольном звоне.
Пушистые ковры Дамаска
На плитах, радужная сказка.

28

Кассоны из резного дуба
Вдоль стен с интарией стояли,
Массивный стол, ряд стульев грубых,
Постель в брокатном одеяле,
И рукописей пергаменты,
И лютня на шелковой ленте.

29

В углу под лестницей витою
Чудовищный был вделан крюк,
И трос смолистою змеею
Спускался чрез открытый люк
В колодезь тридцатисаженный,
Чуть-чуть сквозь щели освященный.

30

– На башню! Все скорей на башню!
Нам замок весь не удержать,
Когда обляжет тучи страшной
Нас флорентинцев хмурых рать.
Ростовщиковы фиорины
Опаснее, чем сарацины! –

31

Завален вход. Взвилась корзина
По блоку в башенную шахту, –
И скоро приняла вершина
Одетую в доспехи вахту,
А через час втянули троса
Конец два башенных матроса.

32

Теперь отрезаны мы, точно

В открытом море корабли,

Хоть корнями уходим прочно

Мы в остов каменный земли,

Теперь нам ближний – тучи, звезды,

Орлы и ласточкины гнезды.

33

Теперь до осени свободны

Мы, словно синеклубный дым,

Кто будет Ангелом Господним,

Тот умирает молодым;

Три дня любовной литургии

Явь превратят нам в панагии.

34

Всю ночь, как мертвая, лежала

Моя испуганная лань,

Лампады золотые жала

Каррарскую лобзали длань,

Я всматривался боязливо,

Дрожа, как бледная олива.

35

Лишь иногда я по витушке
Всходил на темный парапет,
Повсюду с башенных верхушек
Сигнальный зажигался свет;
То совещались перед сечью
Враги пылающею речью.

36

Но скоро розовые персты
В воскрыльях замирали ночи,
И брызнул из-за туч отверстых
Алмаз в красавицыны очи,
И бархатистые ресницы
Как крылия раскрылись птицы.

37