Столетняя война. Том II. Испытание огнем (ЛП)

В какой-то степени принц смог восполнить недостаток средств, опираясь на свои английские владения, особенно в Чешире и северном Уэльсе. В весьма примечательной степени эти владения управлялись вместе с Аквитанией как единое лордство. Принц взимал налоги со своих подданных в Англии, чтобы финансировать свои расходы в юго-восточной Франции. Он заложил там свои обычные доходы, продавая аннуитеты в больших масштабах. Он нанимал чеширцев на службу в Аквитанию в качестве администраторов, латников и, прежде всего, конных лучников, оплачивая первоначальные расходы, а иногда и ежедневное жалованье из своих английских поступлений. Внутри герцогства Аквитания чиновники принца делали все возможное, чтобы увеличить его местные доходы. Новая золотая монета должна была приносить не только прибыль, но и престиж, так как девальвация серебряной монеты в военное время продолжалась. Доходы домена, не связанные с чеканкой монет, резко возросли, хотя и с низкой базы: в пять раз в Сентонже и почти в столько же в Пуату. Во многом это было достигнуто за счет интенсивного управления, которое само по себе было дорогим, а также непривычным и непопулярным среди жителей Аквитании. Фруассар, несомненно, разделял предрассудки своих аристократических хозяев, когда отмечал толпу "сенешалей, бальи, мэров, казначеев, интендантов, сержантов и всех прочих чиновников", которых подданные принца привыкли ассоциировать с его правительством[894].

Однако самым значительным новым ресурсом стало налогообложение. Даже в разгар военного кризиса 1340-х годов английское правительство в Аквитании так и не смогло ввести систему регулярного налогообложения. Принц был смелее. Он созывал более или менее ежегодные ассамблеи представителей населения для введения фуажа, несмотря на то, что герцогство находилось в состоянии мира и что деньги требовались для оплаты обычных расходов на его двор и управление, что обычно не считалось надлежащей целью чрезвычайных налогов. Первый фуаж был назначен ассамблеей представителей в Периге в конце июня 1364 года по очень высокой ставке 3 шиллинга 4 пенса с домохозяйства. Другой, по ставке вдвое ниже, был санкционирован ассамблеей в Периге в сентябре следующего года. В первые восемь лет после прибытия принца в Аквитанию прямое налогообложение составляло около 36% его местных поступлений. Эти налоги вызвали на удивление мало оппозиции. Однако молчаливое согласие подданных принца, вероятно, скрывало большие различия в их отношении друг к другу. В сословиях герцогства преобладали новые провинции, которые привыкли к регулярному налогообложению по высоким ставкам во времена Валуа, чего никогда не было у гасконцев. Также представляется вероятным, что, как и в большей части южной Франции, выдача субсидий контролировалась городами, в то время как естественные противники налогообложения обычно находились среди знати, которая хотела сохранить за собой возможность собирать налоги в своих владениях. В отсутствие документации все это является лишь предположением. Ясно лишь то, что даже без учета военных расходов, к 1366 году принц достиг высшего предела того, что можно было получить от своих подданных, не вызвав серьезных политических трудностей[895].

* * *