Столько лет спустя

Н. Баганина, г. Пенза. «Дорогая Феоктиста Николаевна! Во время войны мы приехали в город Юргу Кемеровской области. У нас была большая семья, к одному из моих братьев приходил товарищ, звали его Том. Это был красивый парень, скромный и скрытный, неразговорчивый, с несибирским акцентом речи. Одет был хорошо по тому времени. От мамы и брата я слышала, что в Юрге у него родных совсем нет. Жил он, по его словам, у какой-то женщины. Я слышала, Том говорил, что пошел учиться на закройщика, а мама говорила,— значит, на портного, и очень одобряла его выбор профессии. Помню, как заходит к нам, сразу поселяется что-то тихое, светлое, хорошее. Как сложилась его жизнь в дальнейшем, нам неизвестно».

В. Никитин, Краснодарский край, г. Хадыженск: «Перед самым появлением в нашей местности немцев, а это было, наверное, 11—12 августа 1942 года, у нас в клубе остановилась группа эвакуированных из Ленинграда мальчиков, их было немного — человек десять — двенадцать.

Мне тогда было одиннадцать лет. После артиллерийского обстрела, после боя, когда мы уже начали вылезать из убежища, к нам пришла старшая сестра и сказала, что у моста через речку лежит убитый «Курица». Это кличка одного из старших ленинградских ребят. Возможно, это была кличка Томаса Кульнева, так как он был заботливый, как курица-наседка. Зарыли его там же, у моста.

Была ли кличка у Томаса, надо выяснить у Феоктисты Николаевны».

Е. Никуличева, руководитель музея школы № 11, г. Уфа: «Мы отыскали материалы к биографиям многих погибших в годы войны выпускников школы. 20 имен по нашему ходатайству вписаны на памятники и обелиски. И вот, когда мы получаем «спасибо» от матерей или других родственников погибших, видим слезы благодарности за то, что их близкие не забыты, становится особенно понятно и близко горе матерей, которые до сих пор не знают, где же погибли их сыновья!