Стоп дуть! Легкомысленные воспоминания

Весной 1988 года наш экипаж в результате очередной головокружительной и чисто по-флотски непредсказуемой комбинации, оказался в учебном центре Палдиски, что на Эстонщине. Убытие экипажа в столицу несуверенного эстонского подплава сопровождалось обычным в этих случаях элементом флотской внезапности, которая, как известно, во все времена ставила наших потенциальных врагов в откровенный стратегический тупик. Всю зиму экипаж просидел в цехах «Звездочки» в Северодвинске, обеспечивая пожароопасные работы на своем родном подводном крейсере, проходящем средний ремонт, и подкармливался обещаниями командования о весенне-летнем отпуске.

Наконец в середине марта в бригаду из отпуска вернулись «поники», наш первый экипаж, под командованием своего отца-командира Поникаровского, который нам и озвучил долгожданную радостную весть: сдаем «железо», возвращаемся в Гаджиево и готовим отпускные документы. Народ воодушевился, и лишь только парочка старых каплеев, еще помнивших усмирение советскими войсками Праги, открыто выражали свое явное недоверие по поводу столь странной щедрости командования, ведь в отпуск мы могли бы уехать и из Северодвинска. Как позже выяснилось, недоверие было вполне обоснованным.

В базе экипаж впрягся в ту самую береговую рутину, которая, как правило, и предшествует отпуску. Мы сразу плотно застолбили за собой все береговые наряды гарнизона Оленьей губы, начиная от камбузных нарядов и заканчивая экстремальными комендантскими буднями в царстве Кожакарстве. В общем, все береговые «удовольствия» нелегкой службы подводников без корабля были охвачены нашим экипажем плотно и, как говорится, даже с натягом. Но служба есть служба, ничего не поделаешь, ворчали, конечно, но всех грело знание того, что финансист экипажа уже составляет ведомости на получение отпускных, а помощник командира втихаря дал писарю команду печатать отпускные билеты с открытыми датами.

Удар под дых, а я бы даже сказал, просто в промежность, мы получили, как положено, неожиданно и в самый неподходящий момент. Хотя, бывают ли они, эти моменты, подходящими? Вечером на построение командир примчался из штаба, пыхтя и пряча в топорщившиеся усы ехидную ухмылку.

— Экипаж! С завтрашнего дня мы в отпуске. Помощнику командира готовить документы!

До сих пор я не могу понять, знал ли командир то, что он скажет нам утром, или его тоже по полной программе развело командование? Народ радостно засуетился, и я на 100 % уверен, что в этот вечер даже самые неверующие паковали чемоданы.

Утром на построение экипажа командир не прибыл, чего ранее никогда не случалось. Командир наш был суворовской, послевоенной закалки, и такие вольности не позволял ни себе, ни другим. Недоумевающий старпом слово в слово повторил вечернюю речь командира и, потоптавшись минут пять перед строем, всех распустил. Подводники сразу плотно оккупировали курилку, перемежая табачный дым клубами собственных иллюзий. Продолжалось это недолго. Через полчаса в казарму ворвался грозно раздувающий ноздри командир.

— Экипажу построиться!

Настороженные подводники начали выползать на центральный проход казармы.

— Вы что, тараканы беременные? Становись!

В минуты гнева командир становился по-настоящему страшен и похож на грозного сержанта из американских фильмов про новобранцев. В воздухе тут же явственно повеяло ощущением какой-то еще непонятной, но ясно осязаемой безысходности. Ведь что-то его так разозлило.

— Товарищи подводники! Чемоданы вчера собрали?

Строй глухо откликнулся на вопрос кивками голов и отдельными возгласами согласия.

— Я не слышу — чемоданы готовы?!

Во второй раз строй откликнулся организованно и довольно единодушно:

— Так точно, тащ командир!!!

Командир обвел строй глазами и неожиданно улыбнулся той стальной улыбкой, которой улыбается годок-старшина матросу-новобранцу перед отправкой того на первое в жизни продувание гальюнов.

— Это правильно! Чемоданы нам всегда пригодятся. Но не сегодня, а через пару дней. По приказу командования наш экипаж оправляется выполнять боевую задачу в учебный центр Палдиски. Послезавтра. Там мы пробудем месяц, а уж после этого идем в отпуск… теоретически с 1 июня.

Над строем воцарилась мертвая тишина. Тут уж иллюзии покинули всех. Настоящее лето да еще и круглая дата начала отпуска имели место быть только в руководящих документах или, на худой конец, в мемуарах гвардейских замполитов.

— Вопросы?

Экипаж подавленно молчал.

— Если нет вопросов, всем разойтись, работать по плану. Командирам боевых частей и служб прибыть ко мне для уточнения списка необходимых прикомандированных.

Вот так и закончился, не начавшись, наш весенне-летний отпуск.

Методика воинских перевозок, а тем более методика наземной передислокации экипажей подводных лодок с одного места базирования в другое, столь обильна разного рода нюансами, что требует отдельного повествования и даже исследования, так что тему эту я раскрывать не буду, и посему эпопею перемещения экипажа из Гаджиево в Палдиски опущу.