Stories Are Weapons: Psychological Warfare and the American Mind

Тем не менее, важно помнить, что одна из целей психологической войны - причинить боль противнику, иначе вы не наносите удар, а просто обмениваетесь словами. Псиоп создает эмоциональную агонию и социальные разрывы кинетической войны, при этом никто не делает ни одного выстрела. Существует множество способов сделать это, и оперативники со временем усовершенствовали свою тактику.

Зарождающиеся Соединенные Штаты стали бенефициаром новой идеи о психологической войне, которая заключалась в том, что путаница может выступать в качестве формы дезинформации. Эта идея проистекала из растущего понимания того, что европейские войны стали гораздо более хаотичными и непредсказуемыми, чем когда-либо. Карл фон Клаузевиц в первом томе своего влиятельного труда "О войне", вышедшего в 1832 году, описал сражения, в которых командиры были заперты в "тумане большей или меньшей неопределенности". Он имел в виду, что командирам часто приходится принимать решения, связанные с жизнью и смертью, в одно мгновение, не имея достаточных сведений о более масштабном конфликте или даже о состоянии собственных армий. Позже такие комментаторы, как полковник Лонсдейл Хейл, ссылаясь на Клаузевица, стали называть эту проблему просто "туманом войны". Военные быстро поняли, что неопределенность и хаос также можно использовать в качестве оружия. Когда противник сбит с толку многочисленными противоречивыми сообщениями о происходящем, он становится уязвимым и им легко манипулировать. Они больше не доверяют своим источникам новостей, но отчаянно нуждаются в информации. Опытный пропагандист может вмешаться в ситуацию и предоставить ее, введя в заблуждение свои цели, заставив их выступить против своих сограждан или сдаться в плен будущим завоевателям.

Хотя Соединенные Штаты использовали иррегулярные, или нетрадиционные, стратегии войны во время Революционной войны и индейских войн XIX века, официального термина для таких операций не существовало. Только во время Первой мировой войны Военное министерство США создало психологический отдел в составе разведывательного управления. В 1918 году под руководством капитана Гебера Бланкенхорна и его заместителя, журналиста Уолтера Липпманна, отдел был переименован в Секцию пропаганды. Секция пропаганды отвечала за создание миллионов листовок, сбрасываемых с самолетов как текстовые бомбы и предназначенных для подрыва морального духа немецких войск. На разведывательный отдел также возлагалась задача цензурирования новостей, что, по сути, являлось еще одной тактикой дезинформации. В то время термины "пропаганда" и "психологические операции" использовались как взаимозаменяемые, но вскоре это изменится.

После Первой мировой войны психологические операции, или psyops, стали более тесно ассоциироваться с военными, в то время как пропаганда стала означать нечто гораздо более скользкое. Эдвард Бернейс, админ, выполнявший секретную работу для правительства США, в 1928 году написал книгу "Пропаганда", в которой утверждал, что пропаганда имеет "неприятный оттенок", но является всего лишь "механизмом, с помощью которого идеи распространяются в больших масштабах. . . [в] организованных усилиях по распространению определенной веры или доктрины". Для Бернейса и его многочисленных приверженцев пропаганда была частью повседневной коммуникации, не более примечательной, чем реклама iPhone или раздел мнений в New York Times. Почти любая идея, передаваемая через средства массовой информации, могла считаться пропагандой. Липпманн, который во время войны был непосредственным свидетелем военной пропаганды, с этим не соглашался. Он считал, что пропаганда является более принудительной, чем журналистика или реклама. Их разногласия сохраняются среди экспертов и по сей день, поэтому так много политической пропаганды остается бесконтрольной - она существует в серой зоне между психопсихологией и рекламой.

Только во время Второй мировой войны психологическая война получила постоянный дом в армии, благодаря созданию Управления военной информации, где работал Лайнбарджер. В этот момент многие неформальные методы стали военной доктриной. Военные любят аббревиатуры, поэтому разговорный термин "псиоп" быстро превратился в PSYOP в военных документах, а психологическая война стала PSYWAR. Сегодня армия провела ребрендинг PSYOP под названием MISO, или операции по информационной поддержке армии. В армейском учебном пособии для солдат MISO от 2014 года MISO описывается как воздействие на иностранную аудиторию "с целью вызвать поведение, благоприятное для достижения национальных целей США". 8-я группа психологических операций армии описывает свой мандат на своем сайте в более грубых выражениях: "Мастера влияния. Эксперты по обману". Здесь я буду использовать "PSYOP" только в контексте военной доктрины, где этот термин использовался; я буду использовать строчные буквы "psyops" и "psywar" для обозначения широкого спектра нерегулярных боевых действий, направленных на дестабилизацию иностранной державы.

 

Всеамериканская пси-война