Storona

Развязал цыгана, тот прищучил нервы и визитку держит от кружка, дрожит.

Две минуты топот, приутих. «Прощай же и спасибо, ты мне помогла, прости…»

А Алина смотрит, не поняв что дальше, почему обидно стало ей уйти.

Нераскрытый шепот губ огромных пухлых от девицы знатной: «Ну давай, пока…»

И один Ванюша, полчаса затухло просидел с лучами и пошла нога

За ногой куда-то, к проводам высоким где шумят машины на остротах рельс

Поезда всё ходят, но не так далёко, как когда-то в прошлом был Одесский рейс.

Что в бездолье выбрать, пустота находок, не в себе, не в часе, не в минуте треск.

Только боль военных преступлений – сводок без репостов, губит в том числе Донецк.

Поллитровка водки рядом в блеске полом, на путях из стали старый углерод

Ультрафиолетом раскалён веселым принимает тело, молодых пород.

Ваня лег туманный, прямиком на шпалы, так чтоб ноги вышли на железный прут.

Ведь Євген лишился голенищ… Начало всех концов прибудет с поездом из смут.

Нет, меняем позу, нужно тело цельным сохранить для мамы и отца в конец

Чтоб похоронили как хотят, наверно, так всё ж будет лучше… гонит мысль борец.

Стук уже подходит, вместе с барабаном от сердечной мышцы, прёт локомотив

Из-за горизонта скоро будет званым и последним гостем, вот вибраций сбив.

Длинный душный долгий донный выдох томный… Добегает данный дорогой состав

Дуболомной тонной в экспортной колонне из углей для здешних олигархов глав.

Лишь минуты делят жизнь и смерть – пора бы… Слезы на изгибах множества морщин.

«Ну давай, умри же, всё закончи, дабы хоть уйти достойно от колес машин…»

Темнота и только, будто нету тела, шум и грохот вышли и давно ушли

Ты живой, а рядом над тобой шипела, голова с глазами, что тебя спасли.

Николай поднимет донесет таксисту и заплатит много, адрес выдай речь!

Ваня честно скажет и уедет быстро, целый, невредимый, чтоб на утро слечь.

9

Хаотичный Киев по своим застройкам, по парадам светлым с нужным словом Pride[212]

В эмвэдэшном круге – охраненьи бойком от метаний правых, месяцев инсайт.

В небольшой кофейне ожидает встречи, за столом Марія. В фильтрах календарь.

Распрощанье с Львовом в мусоре по плечи, и могилой деток – без конца печаль.

Распрощалась с мамой, понимая грустно, что совсем забыла доченька о ней,

А она ведь тенью окружала густо, каждый день суровый из чумных морей.

Приговором пущим постучался климакс, троеточье стерший до конца обрек.

Безразличье дарит объективный дым такс на массив всей жизни, на дальнейший срок.

Ни детей, работы, лишь придаток к мужу, пол совместной жизни благоверный сам

И сейчас с журналом – там помощник нужен, а жена ни к черту по таким делам.

Всё себя изжило и уклад традиций, надоела вебка и всеобщий ор

Муж опять в отрыве собственных кондиций, вышла на работу на пиарный хор.

Не зависеть чтобы под чужим доходом, благо есть известность от былых работ.

Подошла Верницька в камуфляже модном и присела рядом, вот и встречи ход.

Что она расскажет? Женщина из фронта? Тема не раскрыта и для наших мест.

Потеряв надежду политичных понтов побежала деять, шля Ігната фест…

Ну а как иначе дать названья штабам нет полезных знаков точкой стал портрет,

Где Євген с Тарасом, значит просто надо защитить похожих на войне от бед.

Но Франко читая, Лесю Українку и других гигантов украинских слов

За период тот же, разнашла новинку, что они из левых выходцы рядов.

Это что, нам врали? Ведь противоречат пантеону наших украинских звезд?

Ведь у нас другие в государстве речи, и Верницька вышла из военных брозд,

С ВСУ осталась, но в иные части, ведь стране и людям нужно много рук,

Но боёв уж хватит, истощили страсти, и ответы ищет в кратенький досуг.

А Марія видит – вот еще ребенок посвящает в порох молодую жизнь.

Утешенья жаждет, объяснений вводок, её бы выдать четко, протянуть: «Nicht schießen![213]».

А Франко и Леся – дело в том, идеи не щадило время, где большой террор

Там коренизаций окончанье эры… Renaissance fusillée[214] и ГУЛАжный мор.

Пусть объятья лечат из любви запретной, пусть возьмет девицу, как родную дочь

И тела нагие – в ладан сигаретный – в забытьё от счастья, под луною в ночь.

Пусть следы напомнят на постели утром, белый луч рассвета наполняет вновь

В закромах бокальчик, виноградом путным, в первый раз лирично их вскипала кровь.

10

Синева дисплеев и пустынный офис – наковальня острых новостных постов.

Журналист в потоке подрывных гипотез, да раскрылись факты – бомба для голов.

В эту темень суток, по своим инсайдам узнает Андрій здесь, будущий уклад,

Что готовит папа с полувластным прайдом в угольных поставках подготовить мат.

Ведь сейчас с Донецком мы торгуем всё же, потому варганит выпады Ігнат

Против конкурента из татарской кожи, на Донбасс восточный мутит сбор блокад.

Неизвестны цельно схемы многоходок: Роттердамы с плюсом, битвы за контроль

Контрабандных точек и РФ отводок, но народ получит нищенскую боль.

Что важнее правда иль покой вкраинцев? Будет понемногу карты освещать,

Ведь не знает точно где еще гостинцы фактов нераскрытых не добился взять.

Вот сейчас наука не дает конкретный вывод о вселенной, жизни, всём таком…