Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Среди всех браков Анны важнейшим считалось замужество с Иоакимом – и дело было не только в том, что он был ее первым супругом. Многие богословы полагали, что Дева Мария, так же, как и ее сын, была зачата без греха, то есть неплотским образом. Символически неплотское зачатие Девы Марии изображалось как объятия Иоакима и Анны у Золотых ворот Иерусалима, и во многих позднесредневековых рукописях эта сцена расположена рядом с Благовещением – непорочным зачатием Иисуса Христа (256). В 1677 г. вера в чудесное зачатие матери Иисуса была осуждена Католической церковью. Позднее, в 1854 г., Рим провозгласил догмат о непорочном зачатии Девы Марии, однако он говорил совсем о другом: Богоматерь уже во чреве Анны была очищена от первородного греха и родилась незапятнанной им, однако ее зачали самым обычным путем, как и всех остальных людей, кроме богочеловека Христа.

255. Пьер де Во. Житие св. Колетты из Корби. Гент (Бельгия), ок. 1468–1477 гг. Ghent. Monasterium Bethlehem de Zusters Clarissen. Ms 8. Fol. 40v

Св. Колетта из Корби стоит перед алтарем, над которым ей в видении является Святое родство. За ее спиной – св. Франциск Ассизский, а в глубине – бургундский герцог Карл Смелый и его жена Маргарита Йоркская, заказчики рукописи. Для них культ Святого родства играл особую роль: Карл был женат уже в третий раз (как и Анна), а Маргарита никак не могла произвести потомство и надеялась на помощь плодовитой Анны.

В отличие от «Древа Иессеева», в «Святом родстве» Иисус показан не в окружении своих предков, а среди непосредственных родственников. Здесь художников волнует не столько вопрос о происхождении сына Божьего, сколько связи и отношения внутри его большого семейства. Многие изображения «Святого родства» выдвигают на первый план женщин и детей, мужчины же находятся позади, отделены от переднего плана перегородкой, почти незаметны, а то и вовсе отсутствуют (257, 258). Часто мастер старается помочь зрителю и располагает членов семей группами, так, чтобы сразу же было ясно, кто чей муж и где чьи дети. И в этих случаях центром семьи неизменно оказывается женщина, а муж и дети как бы прилагаются к ней.

В чем причина таких странных и подчеркнуто «матриархальных» решений, мы точно сказать не можем. Подобные образы заказывали как женщины, так и мужчины, а также целые религиозные братства со смешанным составом верующих. Поэтому сюжет «Святого родства» не стоит связывать с каким-то исключительно женским видом благочестия, средневековым аналогом girl power. Очевидно, что подобные изображения были призваны подчеркнуть значение и ответственность материнства, роль матери как воспитательницы детей.

256. Часослов. Франция, ок. 1485–1490 гг. Carpentras. Bibliothèque municipale. Ms. 59. Fol. 14v,15r

Слева – встреча Анны и Иоакима у Золотых ворот Иерусалима (момент непорочного зачатия Девы Марии). Справа – Благовещение (момент непорочного зачатия Иисуса Христа). Эти миниатюры расположены на одном развороте в начале утренних молитв, посвященных Деве Марии.

257. Фрагмент Ортенбергского алтаря. Майнц (Германия), ок. 1430 г. Darmstadt. Hessisches Landesmuseum. № GK4

На этой нидерландской алтарной панели мужчины явно в меньшинстве. Крайний справа – местный святой Серватий Маастрихтский, чей дедушка Элиуд был, по легенде, братом Елизаветы – матери Иоанна Крестителя. Благодаря этому нидерландский подвижник попадает на некоторые изображения Святого родства в качестве хотя и отдаленного, но все же родственника. Второго мужчину, находящегося на заднем плане, между Девой Марией и Анной, труднее идентифицировать. Это может быть как Иосиф, муж Марии, так и Иоаким, ее отец. В отличие от остальных персонажей, у него нет нимба – это свидетельствует о его более низком статусе.

Тридентский собор в 1563 гг. осудил все сюжеты, не соответствующие библейским рассказам или трактующие их слишком вольно. Католические богословы применили этот запрет и к изображениям Святого родства – ведь св. Анна (и тем более трое ее мужей) в канонических Евангелиях и других книгах Нового Завета вообще не упоминаются.