Страх. Почему мы неправильно оцениваем риски, живя в самое безопасное время в истории

В начале 1970-х годов в классической серии экспериментов Барух Фишхофф предложил израильским студентам изучить подробное описание событий, которые привели к Англо-непальской войне 1814 года. В описании приводились военные факторы, способные повлиять на исход конфликта, такие как малочисленность гуркхов и непривычный для британцев гористый рельеф местности. Участникам эксперимента не сообщили только итог войны. Респондентов разделили на две группы. Первой группе предложили на выбор четыре варианта: победила Британия, победили гуркхи, патовая ситуация с заключением мирного договора, патовая ситуация без заключения мирного договора. Респондентов спросили, насколько вероятным им кажется каждый из этих вариантов.

Вторую группу студентов разделили еще на четыре подгруппы. Каждой из них предложили тот же список из четырех вариантов. Только первой группе сказали, что войну выиграла Британия (так оно исторически и было). Второй группе – что победили гуркхи. Третьей – что конфликт зашел в тупик. Четвертой – что конфликт зашел в тупик, но закончился подписанием мирного договора. Затем респондентов спросили, насколько вероятным им кажется каждый из четырех предложенных вариантов.

Когда человеку известен результат – или он думает, что тот ему известен, – это меняет все. У студентов из первой группы, не знавших исхода конфликта, средняя оценка вероятности победы Британии составила 33,8%. У студентов, которым сказали, что победила Британия, оценка вероятности этого события была 57,2%. То есть когда респонденты знали исход военного конфликта, их оценка вероятности повысилась с одной трети до более чем половины.

Фишхофф провел еще три версии этого эксперимента, но результат был тем же. Тогда он провел эксперимент еще раз, но внес одно изменение: респондентов из второй группы, которым сообщили исход военного конфликта, попросили, чтобы эта информация не повлияла на их суждение. Тем не менее информация влияние оказала.

Эксперимент Фишхоффа получил неожиданный поворот в 1972 году после того, как Ричард Никсон объявил о своем предстоящем историческом визите в СССР и Китай. До поездки участникам эксперимента сообщили, что могут произойти разные события: Никсон может лично встретиться с Мао, может посетить мавзолей с телом Ленина и так далее. Затем им предложили оценить вероятность каждого события из списка. Фишхофф собрал информацию и стал ждать. Через несколько месяцев после поездки Никсона он повторно опросил участников эксперимента. Как вы думаете, произошло ли каждое из событий? Помните ли вы, насколько вероятным оно вам казалось до поездки? «Респонденты помнили, что они оценили выше вероятность тех событий, которые, как им казалось, произошли, и оценили ниже вероятность тех событий, которые не произошли», – резюмировал Фишхофф.

Принцип ретроспективного искажения исключает фактор неопределенности из прошлого. Нам кажется, что существовала высокая вероятность того, что произошедшее случится. Более того, мы считаем, что это было предсказуемо. На деле же мы это просто знаем.

Итак, мы находимся в настоящем, всматриваемся в пугающее и неизвестное будущее и воображаем все ужасы, которые потенциально могут произойти. А когда мы оглядываемся в прошлое? Оно кажется таким упорядоченным, таким предсказуемым – совсем не то, что настоящее. О да, ужасные времена.

Это иллюзия. Обратимся к примеру дочери Томаса Фридмана, которая пошла в колледж в 2003 году, отправившись «в мир гораздо более опасный, чем тот, в который она пришла младенцем». Она родилась в 1985 году. Был ли мир в 2003 году «гораздо более опасным», чем в 1985-м? Благодаря когнитивным искажениям, свойственным мозгу человека, так вполне могло показаться.

Однако в 1985 году Советский Союз и Соединенные Штаты располагали арсеналом ядерного оружия, достаточным, чтобы уничтожить половину населения земного шара и оставить выжившим только дымящиеся руины. Ракеты этих двух стран были направлены друг на друга. Они могли быть пущены в любой момент. Об угрозе полного уничтожения стало бы известно за несколько минут до ее наступления, и в 1985 году такой сценарий казался весьма реалистичным. Эскалация холодной войны шла с 1979 года (с момента ввода советских войск в Афганистан) и победы Рональда Рейгана на президентских выборах в 1980-м. В 1985 году в Советском Союзе к власти пришел Михаил Горбачев. Сейчас мы знаем, что Горбачев и Рейган встречались и последовательно работали над снижением напряженности, что холодная война завершилась мирно, что через несколько лет СССР распался. Но в 1985 году все эти события были скрыты во мраке будущего. Если бы людям в том году предложили оценить вероятность тех событий, которые позже произошли на самом деле, они сочли бы их крайне маловероятными, – поэтому не было ни одного такого прогноза. А что насчет ядерной войны? О да, это очень вероятно!