Страх возводит стены, любовь строит мосты

То, о чем я говорю, кажется странным и неправдоподобным, но все это очень наглядно отражено в библейском рассказе о первых людях. Как только Адам впервые видит свою жену, он чувствует с ней теснейшую связь: «Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей… Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут (два) одна плоть» (Быт. 2:23–24). То есть Адам как бы говорит: «Я не знаю, как это объяснить, но это прям вот я… только в другом теле, мы – одно целое». Но проходит совсем немного времени, совершается грех, и вот уже Адам с женой оправдываются перед Богом. И тут Адам начинает говорить совсем другие вещи: «Это не я, это она! Теперь каждый сам за себя, есть я, я хороший, и есть она, она накосячила».

Это очевидное свидетельство раскола в нашей природе, но в тех же главах Книги Бытия есть еще скрытые подтверждения сказанного, которые нуждаются в пояснении. Так, во 2-й главе говорится, что до грехопадения люди «были наги… и не стыдились» (Быт. 2: 25), а сразу же после грехопадения происходит загадочная вещь: «Открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания» (Быт. 3: 7). Что все это значит? У святых отцов есть странное и как будто не очень внятное толкование на это место, мол, до грехопадения люди были покрыты Божественной благодатью, поэтому не осознавали своей наготы[23], а после того как они согрешили, благодать от них отлетела, и люди такие: «Ох, ничего себе! Так вот что было под благодатью! Какой ужас! Как же стыдно». Я, конечно, не хочу спорить со святыми, но меня такое объяснение как-то не убеждает. Мне кажется, здесь говорится вот о чем. Когда мы чувствуем стыд и смущение из-за собственной наготы? Мы же спокойно принимаем душ и переодеваемся. Нам становится стыдно и неловко только тогда, когда по какой-то причине нашу наготу видит чужой человек. Вот о чем это место! В момент грехопадения Адам и Ева осознали, что сейчас на каждого из них, на их наготу, пялится кто-то посторонний. Они почувствовали, что стали друг для друга абсолютно чужими людьми. Так грех сделал первых людей одинокими.

Кстати, а вы обратили внимание на то, что со страхом одиночества происходит примерно то же, что и со страхом потери свободы? У каждого из этих страхов есть оборотная сторона. Мы боимся потерять свободу, но в то же самое время боимся и самой свободы. Вот и тут мы, с одной стороны, боимся одиночества, но с другой – мы так же сильно боимся вмешательства в нашу жизнь чужаков. Как говорилось еще в самом начале, страх – это защитная функция нашей души, ее цепной пес, но после грехопадения этот пес стал немного бешеным, теперь он без разбора кусает все, что движется. Страх разделяет людей, заставляя нас строить высокие заборы, отгораживаясь от чужаков, что лишь усиливает наше одиночество. Такой вот парадокс.

Материк и острова

Теперь попробую пояснить все вышесказанное примерами. Представьте себе некий материк или большой остров. Вдруг происходит землетрясение, и материк распадается на множество островков – вот что произошло с человечеством. Но при всем этом если найти на дне океана большую пробку, вытащить ее и спустить всю воду (да, я примерно так представляю себе устройство океана), то мы увидим, что все островки имеют общую основу, общее дно, которое не было видно под водой. Островки – это мы, а вода – это грех, который нас разделяет.

Тут можно вспомнить еще один образ, с которого начинается сказка Г. X. Андерсена «Снежная королева». До грехопадения человечество было большим зеркалом, отражавшим Божественный Лик, но потом злые тролли его разбили. Теперь каждый человек – это отдельный осколок, но мы все еще способны отражать этот небесный Лик, каждый из нас, даже по отдельности, по-прежнему является образом Божиим.