Страх звёзд

Перед глазами всё затянула серая рябь, как помехи на экране. Томаш ухватился за настенный поручень. Только бы не упасть.

Прошло несколько мучительных секунд, прежде чем дверь в шлюз опустилась.

— Жизнеобеспечение ведь заработает сейчас? — спросила Фён. — Или здесь только капсулы?

— Заработает. Должно быть жизнеобеспечение. Думаю, надо немного подождать. Не может же оно так быстро…

На панели внезапно загорелось несколько индикаторов, Томаша мазнуло по глазам обжигающе-красным светом, и дверь в шлюз, как по приказу, взлетела вверх.

На экран посыпались хаотичные сообщения.

— Что такое? Что за дабельщина?

— Не знаю. — Томаш сглотнул. — Возможно, какой-то сбой.

Он крепче сжал поручень.

— И что делать?

Томаш несколько раз ударил по кнопке, терминал изрыгнул на экран ещё один ворох сообщений — и всё погасло.

— Какого чёрта!

— Что ж у нас всё через дупу! — Фён сжала кулаки.

— Это же тот шаттл, который не сразу на проверку откликнулся, — сказал Томаш. — Помнишь?

— И что?

Уши Томашу сверлил непрекращающийся тревожный сигнал, а пульсирующая цифра «ноль» занимала теперь половину забрала.

— Ты тогда сказала, что с техникой нужно нежно обращаться. Попробуй сама. Нажми вот здесь.

Фён послушно ткнула в кнопку.

— Теперь здесь.

Вторая кнопка.

— И третья.

Воздух под шлемом стал пустым и мёртвым — Томаш вздохнул, но дышать от этого захотелось только сильнее.

Фён нажала на последнюю кнопку, и панель ожила. На экране выстроились какие-то графики, замелькала бакарийская вязь. Опустилась дверь шлюза.

— У нас получилось! Получилось! — закричала Фён.

— Да, — сказал Томаш и рухнул на пол.

Когда он пришёл в себя, шлем валялся у него в ногах, а Фён трясла его за плечи. Она что-то кричала, но Томаш видел лишь её испуганное лицо за бликующим забралом.

Он показал пальцем на своё ухо. Фён наконец сообразила и тоже скинула с головы шлем.

— Ты в порядке? Томаш!

— В порядке. — Томаш медленно поднялся. — Воздух закончился.

— Мне пришлось снять с тебя шлем, я не была уверена, что здесь дышать можно, но я…

— Ты всё правильно сделала, — улыбнулся Томаш.

Он сел в ложемент.

— Помоги мне, — сказала Фён. — Я ничего здесь не понимаю.

— Всё просто.

Томаш дёрнул за рычаг на панели, и шаттл затрещал, как высохший скелет, который пытаются выдрать из столетнего могильника. Фён быстро юркнула в свой ложемент и обвязалась ремнями.

Шаттл стал плавно поворачиваться, подобно набирающей обороты центрифуге, что-то скрипело, стонало, мерцал свет, но Томаш не знал, как вывести на экран показания сенсоров, и они сидели во мгле, глядя на пылающие строчки системной трассировки.

— Надо будет ещё маршрут задать, — сказала Фён. — Ты справишься?

— Боюсь, маршрут задавать не придётся.

— Это почему?

Шаттл накренился и замер, встав наизготове, как бегун перед спринтом. Томаш застегнул ремень и нажал последнюю кнопку.

— До Литии мы всё равно… — начал он, и его заглушил грохот двигателей.

Томаш закрыл глаза. Ложемент скрипел и раскачивался, ударное ускорение навалилось свинцовой волной, выламывая из грудной клетки рёбра. Он улыбнулся — и вдруг подумал, что никогда больше этого не испытает.

Через несколько секунд двигатели замолкли.

Их выбросило в пустоту.

— Неплохое начальное ускорение, — проговорил Томаш, вглядываясь в цифры на экране. — Должны успеть уйти на безопасное расстояние, прежде чем грузовоз рванёт.

— Что ты сказал? — спросила хриплым голосом Фён.

— Ускорение неплохое, успеем улететь.

— Я не про это! — мотнула головой Фён. — Что ты про Литию говорил?

— До Литии мы не долетим, — сказал Томаш. — Лада была права. Тут даже пытаться не стоит. Прости, что я тебя в это затащил. Я, правда, хотел, чтобы ты…

Томаш потянулся к Фён, но она раздражённо отбросила его руку.

— Что значит — не долетим? Зачем мы тогда через всё это прошли? Сейчас же какой-нибудь автоматический протокол заработает и на Бакар нас потащит! Я туда не полечу!

Как в издёвку, кабина наполнилась гулом от набирающих мощность двигателей.

— Никуда мы не полетим, сейчас всё закончится.

Фён наконец поняла — её глаза вспыхнули в полумраке рубки.

— Прости меня, — сказал Томаш. — Я, правда, не хотел…

— Мы — приманка?

— Да. Кого-то из нас они перехватят точно. У Насира с Ладой есть неплохие шансы добраться до Черны. А у нас дойти до Литии — почти никаких. И расстояние гораздо больше, и шаттл бакарийский. Ты и сама всё понимаешь. Поэтому лучше уж нас, чем их.

— И они так просто тебя отпустили?

— Я — их капитан. Для них это что-то значит.

— Неужели всё так и закончится? — Фён опустила голову.

— Ты, наверное, меня сейчас ненавидишь.

— За что? — всхлипнула Фён. — Очигледно, ты меня вполне честно пытался сбагрить. Хотя что бы мы там вдвоём с Ладой делали без толкового пилота.

— Лада, кстати, отличный пилот! Правда, вот с бакарийским у неё…

Он посмотрел на экран, на котором плясала витиеватая вязь, похожая больше на тканные узоры, чем на человеческий язык.

— Внешнюю камеру хотя бы можешь включить? — спросила Фён.

— Боюсь, что нет. Мои познания в бакарийском ограничиваются инфограммами. Пытался я его учить. На удивление сложный язык. По крайней мере, для моих мозгов.