Страх звёзд

— Но я ведь правильно говорю, да? — улыбнулся Томаш. — «Ивердан» после первой высадки вас к себе не подпускал, вы разузнали всё про Аскара, узнали о «Припадке», о том, что он ещё летает, ведь так? Последний наш контракт на Бакаре, неожиданно простой и выгодный — это ваших рук дело?

— Я не знаю, о чём вы говорите. Я заключала с вами лишь один контракт, священную лакру, которую вы нарушили.

— Ну да, конечно. Я тут главный злодей, договор священный нарушил. Скажите, вы меня сейчас на справедливый бакарийский суд везёте?

— Прекратите кривляться, Томаш, вам это не идёт. — Айша подняла руки, её длинный балахон зашелестел, и она превратилась в белоснежного ангела смерти. — Вы уничтожили мой корабль, убили моих людей. Смерть — недостаточное для вас наказание. Вы за всё расплатитесь, вас ждёт возмездие, по сравнению с которым альгалла покажется желанным избавлением.

— После того, что я за последнее время пережил, меня уже ничего не пугает, — сказал Томаш.

— Мы это обязательно проверим, — прошипела Айша. — Как вы получили доступ к реактору?

— Не получал я никаких доступов. Просто это был очень старый корабль.

— И при этом вы нашли шаттлы? Я знаю, что вам удалось что-то вытащить. Что? Маршрутные логи, трассировку?

— Ничего мы не вытащили. Мы и не искали ничего, нечего там искать. Мы просто хотели спастись. Произошла авария на реакторе, включился какой-то протокол, и мы смогли добраться до шаттлов.

— Я вам не верю, — сказала Айша. — Хотите поторговаться? Понимаю. Но, боюсь, вы не в том положении, чтобы ставить условия.

— Торговлей я больше не занимаюсь.

— Тогда на что вы рассчитываете? Я вас не понимаю. — В руке у Айши заблестела серебристая сфера. — Повторю ещё раз — что вы узнали? Это последний мой вежливый вопрос, после этого мы начнём общаться по-другому.

— Вы хоть представляете, что там произошло?

— На «Ивердане»? — Айша безучастно смотрела в визор. — У меня есть отчёт предыдущей группы.

— Я о том, что происходило в вирте.

— Об этом знали только безумный Гариб да несчастный Джамиль, но, боюсь, от них мы уже ничего не получим.

— Я подключался к вирту.

Айша подошла к Томашу и схватила его за челюсть, едва не переломав зубы.

— Теперь понятно. — Она дёрнула голову Томаша в сторону, вывернув ему шею. — Понятно, в какую игру вы решили поиграть. Хотите поднять свою ценность? У вас ничего не получится. Мы оба прекрасно знаем, что происходило с людьми, которые подключались к тому вирту. Вы недооцениваете меня, Томаш. Время вежливых бесед подходит к концу.

Айша брезгливо вытерла ладонь и нажала кнопку на визоре. Дверь открылась, и два бесполых истукана в серебристых одеждах ввели в отсек Фён.

— Томаш! — крикнула девушка. Один из бакарийцев повалил её на колени. — Томаш, с тобой всё в порядке?

— Со мной всё хорошо! Я…

Айша с хищной грацией приблизилась к Фён.

— Гариб отсёк своей команде головы резаком. Правильно я говорю, Томаш? Вы же своими глазами видели обезглавленные тела. Я вот думаю, может, он был не так уж и безумен? Может, это и правда отличный способ узнать всё, что мне нужно?

— Оставьте её!

— Это не вам решать. С ней я никакие договоры не заключала. Сейчас идёт война, а она — офицер литийского флота. К тому же вторглась на бакарийский корабль. Видимо, с целью саботажа. По законам военного времени…

— Оставьте её! — закричал Томаш. — Я вам помогу, только не трогайте её! Я, — Томаш лихорадочно соображал, — действительно подключался к вирту. Я знаю, вы мне не верите, но Аскар был моим другом, и для меня всё происходило иначе. Я…

На потолке внезапно прорезались красные полосы — как дорожки от кипящего огня, — и металлический голос системы оповещения, срывающийся на нервный звон, пророкотал что-то на бакарийском.

Несколько все секунд молчали, как оглушённые.

— Ланатон! — рыкнула Айша.

Один из бакарийцев отпустил Фён и что-то неуверенно пробормотал, покосившись на Айшу.

— Сайд бусак! — заорала Айша, и лицо её превратилось в разбитую яичную скорлупу.

Неживой голос под потолком проскрежетал ей в тон, подобно резонирующему эху. Перед глазами Томаша поплыли красные пятна, всё затряслось, как в последнюю секунду перед обмороком. Его прижало к спинке стула, как во время ускорений на «Припадке». Айша покачнулась и всплеснула руками — казалось, тело её сейчас переломится в талии, точно изъеденная временем статуя. Фён растянулась на полу.

— Бусах! — выкрикнула Айша. — Ахалим бусах!

Один из бакарийцев рванул к выходу из отсека, наотмашь ударил по щитку замка и замер перед раскрывшимся проёмом, раскинув в стороны руки, как перед прыжком в пропасть. Через мгновение он кубарем покатился обратно, прямиком на Айшу.

Пол начал меняться местами с потолком.

Томаш почти вывалился из привинченного к полу стула, сошедшие с ума гравы норовили выломать его прикованные к подлокотникам руки. Он завыл от боли. Перед глазами всё смешалось. Кто-то орал на бакарийском. Погас свет. Раздался треск лопающегося металла. Томаша потянуло к полу. Чудовищный вес навалился ему на шею, ломая хребет.

— Фён! — простонал он. — Фён, ты здесь?