Страхолюдие(СИ)

Просторная спальня оказалась выполненной в добротном, но изящном стиле времен Людовика XII. Основными приоритетами тут служили резное красное дерево, и бархатная вуаль мягких тканей. У окна, как бы исполняя дифирамбический этюд, громоздилась гигантская пышная кровать, с точеными стойками и тюлевым балдахином небесного цвета. Это царское ложе выглядело таким монументальным и пышным, что казалось в нем можно утонуть как в трясине. Элегантный секретер, в паре с изящным цветастым пуфиком, как нельзя кстати дополняли роскошный ансамбль из двух низких, широких кресел и такого же диванчика, обитых кроваво бордовым стеганым велюром. Чуть поодаль присутствовал еще один, на сей раз более габаритных размеров диван - обнимая своими, аристократически изогнутыми подлокотниками с дюжину маленьких серебристых подушечек. Из дальнего, затененного угла спальни он лукаво поблескивал золотом богатой парчи; весь окруженный французскими жардиньерками, наполненными свежими розами. Большой плательный шкаф, обитый рыжим маркизетом, по своим формам напоминал сказочную тыкву: на своих кривых ножках он раскорячился в самом начале противоположной стены, всю остальную часть которой занимала эмблема Людовика XII - дикобраз с торчащими в разные стороны иглами.

Не выпуская из рук топорик и подсвечник, Тилобиа сию минуту убедился, что окно - на чьем подоконнике, в изящных горшочках произрастали пурпурные пеларгонии и бело-синие лобелии - надежно заперто изнутри. Тем паче фурнитура из красной меди не давала повода усомниться в своей компетентности.

- Вот видите, все просто превосходно. Никакого окказионализма стрястись не должно. - Он сунул резак подмышку и рукой несколько раз надавил на мягкие перины кровати. - На этом экстравагантном ложе вам хватит места с избытком. А вот здесь, - доктор указал на секретер, - наблюдаются свечи и спички... если понадобятся.

В изнеможении Сарра плюхнулась прямо на покрывала и в блаженстве потянулась.

- Да-а, тут душновато. - Заметила Засецкая.

- Тем не менее, сударыня, открывать окна не следует.

- Что же, попытаемся уснуть так.

- Это более благоразумно. - Откланявшись, Тилобиа скрылся за дверью.

В опочивальне восторжествовала тишина и покой. Полумрак, рассеиваясь сквозь окно лунным мерцанием, создавал ощущение долгожданного умиротворения и услады. Еще некоторое время Засецкая постояла у окна. Ничего, кроме воссоединения верхушек пальм со звездным небом разглядеть не удалось. Она легла. Тихо посапывала дочь. Закрыв глаза, баронесса стала слушать тишину. Впрочем, идеальной, как говорят гробовой, тишины не было: рядом сопела Сарра, в коридоре топал Тилобиа. Доктор прохаживался у дверей, под собственное озвучивание одного из сочинений Глюка.

Засецкая уже успела задремать, она уже окунулась в дурманящий туман царствия снов, как вдруг, приглушенный храп девочки вернул сознание в явь. Засецкая открыла глаза, напрягла слух - в коридоре теперь было тихо. Она подняла голову над подушкой, и обнаружила, что под дверью сочится узкая полоска света.

- Ах, Антонио, наверняка сидит под стеночкой и видит сладкие сны.

Внезапно, ее чуть заметная улыбка слетела с уст, словно согнанная порывом ветра.

"Странно, я никогда не слышала, чтобы моя девочка храпела. - Засецкая перевернулась на бок и посмотрела в окно. - Интересно, я долго спала?"

К сожалению ночной мрак не давал даже малейшего намека на рассвет. Баронесса нежно прикоснулась к щеке дочери и в самое ушко прошептала:

- Милая, перевернись на бочок, иначе своим храпом ты перепугаешь всех дикарей.

От этой своей импровизированной шутки она даже тихонько хихикнула. Девушка пробурчала нечто несуразное и стала поворачиваться лицом к матери. Та сперва упивалась умиленным видом своей любимицы, однако, спустя уже пару мгновений до Засецкой дошло: "Сарра не храпит!" В том смысле, что храп есть, но дочь только невинно посапывает носиком. Поднявшись на постели, баронесса насторожилась. В первые секунды она решила, что звук этот исходит из коридора, что это Тилобиа уснул на своем посту. Но храп доносился из дальнего угла комнаты. В душе моментально вспыхнуло волнение. Засецкая склонилась над дочерью. Девушка проснулась не сразу. Ее блестящие глаза некоторое время бестолково блуждали в пространстве: наконец, остановились на матери. Лицо баронессы в лунном мареве выглядело чужим и страшным.

- Что, дикари? - Встревожено прошептала Сарра.

Засецкая мотнула головой. - Слышишь?

Сарра напряглась. - Кто-то храпит.

Засецкая бесшумно покинула постель, подошла к секретеру; спустя минуту комнату озарило тусклое мерцание двух свечей; при этом в нос ударил запах жженой серы.

- Мистер Тилобиа, голубчик!

Оклик растворился в пляшущих тенях без ответа, а храп продолжал резонировать воздух. Взяв свечи, дамы двинулись к выходу. Пятно света выхватило из кромешной тьмы дальнего угла два кресла и диван. Они подкрались ближе. Противный звук исходил именно из-под лежащего на диване пледа.