Страна мурров

— Не буду, — с ненавистью сказал он. — Не дам её мучить.

— Ох, наконец-то мы тебя свяжем и отвезём к верхним!

В комнате тотчас появились другие, с такими же непреклонными лицами, увешанные золотом, в цветастых нарядах, от которых рябило в глазах.

Джио боялся возвращаться в город. Знают ли там, что он заплатил за погибшую кошку, или он откупился только от нижних? Имея печальный опыт, он не мог, как раньше, рисковать, не зная всех местных порядков, поэтому, как подранок в траве, сидел в деревне, боясь высунуться.

Он склонился и надел на Амику цепь. Ещё не проснувшись, она закричала от боли. Взревев, Джио хотел сорвать цепь, но на него уже навалились, стиснули со всех сторон и вышибли из комнаты, надавав тычков и оплеух. Он с воплями пинал запертую дверь, пока из кухни не вышла молодуха и не плеснула в него помоями из ведра.

На следующий день Амике неожиданно полегчало, это вызвало в доме радостную суету и восхищённые перешёптывания:

— Нос родился…

Женщины затеяли во дворе хороводы, пели песни, а потом закатили настоящий пир с застольем. В честь праздника и Джио впервые угостили по-человечески, доставив в его комнату большой поднос с кушаньями.

— Нос у них родился, — ворчал Джио, подбирая до крошки вкуснейший пирог с курицей. — А остальное на подходе.

Впрочем, его уже ничто не удивляло.

Глава 8. Визит господина Горна

1

— Ой, мада, что я вам расскажу, — задыхаясь от быстрого шага, начала было Летка, появившаяся на пороге кухни, но Виктория, аккуратно помешивая соус в сотейнике, одёрнула её:

— Некогда болтать, книсса! Столько работы, а ты опаздываешь!

Летка, одетая в белый поварской костюм строгого покроя, состоящий из брючек и приталенной куртки, продела в специально пришитую на талии петлю пушистую чёрную косу, спускавшуюся по спине ниже пояса, натянула перчатки и немедленно приступила к чистке картофеля. Виктория не разрешала пользоваться картофелечисткой из-за того, что слишком многое шло в отходы, и следила, чтобы Летка тоненько срезала кожуру и тщательно вырезала глазки.

Рослая и подтянутая, с грубоватыми чертами лица, Летка не была красавицей, но прекрасные серые глаза и сдержанная улыбка, всегда таившаяся в уголках губ, делали девушку очень обаятельной. Ей было двадцать восемь, она страстно мечтала выйти замуж, но трагически разрывалась между двумя возможностями. Один из претендентов, красавец и весельчак Лап, торговавший зеленью и овощами, любил выпить, а выпив, устраивал незабываемые представления на открытом воздухе. Обычно он кого-нибудь гонял по улице с криком: «Сейчас я тебя побрею, тля кукурузная!», а перед пытавшейся его урезонить Леткой поминутно валился на колени и ревел, отдавая честь: «Слушаюсь, ваше величество!» Протрезвев, Лап являлся к Летке с огромным букетом, вычищенный, благоухающий, густо сыпал обещаниями и доводил её до полуобморока сногсшибательным мужским обаянием и нежными речами. Второй жених, Мартон, мужчина простой, но с хорошей репутацией, работал в Спящей мастером на все руки, пил в меру, был старше на двадцать лет, о красивых ухаживаниях даже не задумывался и, что особенно смущало, не имел привычки выбирать выражения.

Оба жениха пламенно любили Летку, а Летка любила в них обоих их лучшие качества, так неудачно распределённые.

— Мада, можно сказать? — через некоторое время спросила Летка.

Виктория взглянула на почти полную кастрюлю очищенного картофеля и дозволила:

— Можно.

— Я вчера Мартону говорю: «Ты знаешь какие-нибудь ласковые слова? А то всё Летка да Летка. Думал, думал, надумал. Куропаточка моя, говорит. А сам красный от стеснения, переживает, что разнежничался. Как вам?

— Ну, любит он жареных куропаток с горчицей… да и ты на кухне работаешь, так что по теме, — пряча улыбку, сказала Виктория. — Получай кулинарный комплимент!

— Ага, прямо заслушаешься.

— Что не дано человеку, то не дано. Зато у него руки растут откуда надо.

— А Лап говорит, — Летка мечтательно завела глаза, — голубка моя, богиня, нежней тебя нет

никого на свете…

— Значит, куропатка против голубки? Вот что тебя волнует? А не то, что он соседям опять окна побил? Я тебе, девушка, настойчиво советую принять предложение от надёжного мужчины. Причём, немедленно. Пока он себе другую не нашёл. А пьющего чудилу забудь, как страшный сон. Это ж не человек, а стресс, причём, хронический, неужто сама не видишь?

— Но он такой…

— Не хочу ничего слышать! А что родители?

— Отец торопит с выбором. А то одна да одна, говорит… А мачеха на сносях, рада, что я всё по дому делаю. Но им нужна свободная комната, я же понимаю. Как ребёнок родится, совсем тесно станет, на головах будем спать, вшестером. — Летка с несчастным видом снова занялась картофелем.

— Ну, так и перебирайся сюда. Госпожа Айлин разрешает занимать свободные комнаты.

— Ни за что!

— Опять мучаешься? — тихо спросила Виктория. — Что-то ты бледненькая.

— Мучаюсь, мада. — Летка ещё ниже склонила голову. — Иду сюда, как на казнь.

— Вот ещё новости! Не распускай себя. Может, придумываешь?

— Нет, тяжко, ноги не идут…

— Не беременная?