Страна, о которой знали все

— Именно потому-то я и не собираюсь выступать в роли судьи, — сказал Саймон. — Но между нами все же есть разница, Патрик. Я был в тех местах, где резвились банды, которые посылали такие, как ты. Видел, как горят деревни и умирают люди. И пытался рассказать об этом правду как мог. С тобой все по-другому. Чтобы такие, как ты, увидели за пачкой перфокарт или магнитных дисков кровь и боль, требуется, как правило, чтобы земля загорелась у вас под ногами. Чтобы убили твою девушку, а за тобой гонялись с автоматами твои же союзники. Вот тогда тебя проймет до костей, до печенок, и ты начнешь метаться — не в поисках справедливости, сохрани господь, — всего лишь в поисках способа отомстить. Я тебя поздравляю, Патрик, месть — это уже человеческое чувство.

— Провались ты, — буркнул я. — Мне от тебя нужно одно. Будешь ты писать об этом?

— Ни строчки.

— Прекрасно, — сказал я и встал. — Испугался? Есть кого…

— Сядь! — рявкнул он, и я сел. — Дурак… Меня не испугали в Африке ваши головорезы, чего ради я испугаюсь вас теперь. Тут другое. Скажи, пожалуйста, что произойдет, если я напечатаю статью?

— Меня выгонят.

— Тебя и твоего Райли. Или, вероятнее всего, не выгонят. Ваши денежки у вас отобрать довольно трудно, под суд вас не отдашь — умеючи, можно легко открутиться… Вы получите взбучку и будете по-прежнему корпеть над своими бумагами, раздувая реальные мятежи. С неделю люди будут смеяться над плохо знающими географию сенаторами и генералами, потом все забудется. Сенаторы будут по-прежнему угрожать реальным правительствам и странам, генералы — предоставлять помощь реальным прототипам твоего Мукиели. И все, и только-то…

— Одним словом, ты меня оставляешь этим молодчикам?

— Сиди, я еще не кончил, — он подошел к телефону и снял трубку. — Генри? Это Сай. Быстренько подбрось мне кого-нибудь из твоих парней и оповести остальных. У меня здесь подполковник Грэм, да, тот самый. Вот именно — ошеломляющие новости из Гванеронии. Побыстрее.

— Что ты еще придумал? — простонал я.

— Я тебя спасаю. Вывожу из игры. Ты им скажешь, что мятеж подавлен, что Мукиели убит, что-нибудь в этом роде, это твой последний шанс выбраться из мясорубки…

Через десять минут квартира Саймона была битком набита репортерами.

— Что там случилось, Патрик? — крикнул Вакер. — Что, Мукиели взял столицу?

— Джентльмены! — сказал я. — Должен вас огорчить — части Мукиели разбиты (кто-то удивленно свистнул). Да, джентльмены… Произошла досадная случайность, от которой не гарантирован ни один военачальник. Сегодня на рассвете подразделения Мукиели завязали бои в предместьях столицы, но… Полковник Мтанга Мукиели вместе со своим штабом погиб при налете истребителей на передвижной командный пункт. Оставшись без командования, повстанцы беспорядочно отступают под натиском превосходящих сил. Это конец, никаких сомнений. Прошу прощения, я взволнован, мне трудно говорить. Такая утрата. Подробности позже…

Давя друг друга, опрокидывая стулья, репортеры пронеслись к выходу и загрохотали по лестнице. Я ушел следом за ними, избегая встречаться взглядом с Саймоном. Я находился в каком-то полусне, но это состояние мгновенно улетучилось, когда на стоянку перед домом Саймона вылетел голубой «корвет» и просвистели пули.

Мне удалось оторваться от них и на этот раз — все-таки я работал не в бакалейной лавочке…

Устав кружить по городу, я решил отсидеться в своем охотничьем домике и помчался туда, предварительно позвонив Райли. Его не оказалось на месте — только что вызвали к Шефу с докладом о последних гванеронских событиях. Я сообщил его секретарше, что именно ей следует передать генералу — в том числе и то, что теперь моя жизнь зависит только от него. Вечер и следующие сутки я просидел у окна, сжимая винчестер и чутко прислушиваясь к малейшему шороху, измученный голодом и жаждой, загнанный в угол. А утром на опушке появился голубой автомобиль и еще один, серый…

Финита ля?..

Сейчас уже середина дня. Они пока не предпринимают попыток атаковать — печальный пример того, которого я уложил наповал при первой попытке, их не особенно воодушевил. Они начали было палить из автоматов, укрываясь за деревьями, но очень быстро поняли, что это глупо, и перестали. И я, и они сообразили, что их единственный шанс — темнота. В темноте мне с ними не справиться, а Райли, кажется, ждать уже бесполезно, скорее всего он решил превратить в очередную жертву гванеронской разведки и меня — что ж, великолепная кандидатура, во всех отношениях…

Меж деревьями показался белый лоскут. Потом человек, который размахивал им, вышел на открытое место и направился к домику. Я прокрался к окну, выходившему на противоположную сторону. Эти их штучки давно известны, в стычках с фидаинами они применяют именно такой способ: пока с одной стороны, отвлекая внимание осажденных, звучит записанный на пленку призыв сдаваться, с другой — подбирается пулеметчик…

Господи, да ведь это Райли с белым флагом! Я уронил винчестер, выбежал на крыльцо и рухнул на ступеньку, меня била дрожь.