Страна отходов. Как мусор захватил Россию и можно ли ее спасти

Его слова подтверждает внештатный эксперт Росприроднадзора, который пожелал остаться анонимным: «Я смотрел до 40 объектов в год, а потом мне предложили стать руководителем экспертизы одного объекта. И сразу сказали, что заключение должно быть отрицательным. В России экологическая экспертиза настолько формальная, что вообще уже не нужна. За определенное количество денежных знаков можно нарисовать все, что хочешь». Об этом же говорит эколог Алексей Емельянов, работавший в компании, которая помогала разным предприятиям проходить экологическую экспертизу. «Эколог в России – это не передовик производства, а козел отпущения, который латает дыры и пишет нужные цифры», – считает Емельянов. Сам он разочаровался в профессии и «ушел в сферу фитнеса».

Что касается «Кучино», то свалку должны были закрыть еще в 2014 году. Но владельцам выдали сверхлимит: полтора миллиона отходов на пять лет. Только вместо 300 тысяч тонн в год они, по словам Бориса Трушина, который цитирует самих хозяев, принимали в два раза больше. И за четыре года до закрытия завезли не полтора миллиона, а почти два с половиной.

Многие владельцы свалок обманывают государство и возят мусор незаконно. «Через свалки проходит большой поток налички, поэтому на таком бизнесе удобно отмывать деньги. Причем поток денег дискретный. То есть деньги поступают в компанию не за одну большую покупку, а за много маленьких, за каждый „Камаз“. И владельцам очень удобно приписать себе лишнее количество несуществующих „Камазов“, чтобы отмывать „грязные“ деньги», – рассказывает мне журналист-расследователь Кирилл Руков. По этой же причине ОПГ владеют огромными рынками типа «Садовода», кладбищами, букмекерскими конторами и казино. Там тоже совершают много маленьких покупок: джинсы, места на кладбище, ставки и жетончики для игр.

Борис Трушин считает, что полигоны связаны с криминалом из-за простоты работы: «Все, что нужно, это иметь яму и бульдозер. Затраты – это зарплата бульдозериста и средства на засыпку ямы. Потом ставишь шлагбаум, вагончик и выдаешь талончики на отгрузку мусора. Затраты минимальные, а доходы огромные». Бизнесмен и сам сталкивался с угрозами со стороны владельцев свалок. Однажды перед проверкой государством свалки «Кучино» ее владельцы отправили Борису СМС с текстом: «Откроешь рот на совещании – ноги сломаем». Также Борис рассказал мне, что учредителя балашихинской свалки застрелили после ее закрытия. Самого же Трушина раньше постоянно вызывали в полицию и прокуратуру «давать объяснения». Вспоминать подробности он не хочет, но говорит, что полицейские обычно спрашивали его, работает полигон по проекту или нет.

Трушин рассказывает, как в свое время разоблачил около 30 владельцев полигонов в Воронежской области. Каждый из них сказал губернатору, сколько может разместить тонн отходов до того, как полигон достигнет максимальной высоты по проекту: «Одним нужно пятьдесят тысяч принять, другим – сто. Но они делали свои расчеты исходя из неправильной плотности мусора на свалке. Занижали ее в три раза. Говорили, что могут принимать отходы еще полтора года, а потом место кончится, хотя на самом деле места хватит на все четыре с половиной года. А разницу в количестве отходов заполнял нелегальный мусор. Деньги – в тумбочку».

О ситуации в Московской области Борис рассказывать отказался, однако сказал, что все проекты, на которых он работал, исполнялись только частично. Список полигонов, если судить по сайту «Спецгеоэкологии», длинный: «Тимохово», «Левобережный», «Сабурово», «Павловское», «Вальцово», «Храброво», «Торбеево» и еще более 30 штук. «Полигон отвечал тому, что прописано в проекте, только первые полгода. А потом нарушались откосы, ввозили больше мусора, чем можно, и так далее. Всех интересует реконструкция полигона, то есть сколько еще отходов он способен принять. В целом есть два подхода к проектированию. Первый – когда делаешь проект, чтобы он прошел экологическую экспертизу. А второй – когда делаешь для стройки. Это небо и земля. Один весьма формальный, а со вторым сложно, по нему нужно работать. Мы стараемся сразу выяснить, чего именно хочет заказчик. Но если раньше требовалась просто бумажка, то сейчас ситуация изменилась».

По словам Бориса, свалка в Кучине – первый полигон в России, работы на котором выполняются в полном соответствии с проектом. Забавно, что по закону рекультивацию, в отличие от реконструкции, оплачивает государство. А не владельцы, которые, шутит Трушин, «заработали и свалили в Майами».

Свалки в России не работают, как предписано законом, независимых экологических экспертиз не существует, а рекультивируются полигоны обычно формально. Главный принцип – чтобы жители ближайших районов не чувствовали вони.