Страна отходов. Как мусор захватил Россию и можно ли ее спасти

Жители же частных домов не носят мусор к пунктам сбора – они выставляют каждый вечер около дома небольшой контейнер с разными видами отходов. В понедельник пищевые отходы, во вторник – пластик, в среду – бумагу и картон и так далее. Утром эти ведерки опустошают разные машины, оставляя у дома пустой контейнер. Интересно, что некоторые шведские архитекторы изначально проектируют в жилых домах места для хранения мусорных контейнеров. Во многих городах, кстати, за каждым видом отходов закреплен определенный цвет пакета. Зеленый цвет – пищевые отходы, оранжевый – пластик и так далее. Жители собственных домов платят примерно 210 евро в год за вывоз мусора, а жители квартир – 130 (19 и 11,5 тысяч рублей соответственно) [92]. Правительство Швеции стимулирует людей сортировать мусор, потому что, как и в Южной Корее, вывоз неперерабатываемых отходов оплачивается по весу. В частном доме счет приходит лично вам, а в многоквартирных домах делится между всеми поровну.

При этом во многих шведских магазинах стоят автоматы по приему стеклянной тары, жестяных банок и других перерабатываемых упаковок, за которые можно получить деньги (от 15 до 30 рублей за одну пластиковую бутылку) либо отправить небольшую сумму сразу же на благотворительность. Ксения Емельянова рассказывает, что почти все шведы идут за продуктами в магазин с пустыми пластиковыми бутылками, чтобы сдать их потом в автомат. Другие автоматы, которые стоят во многих супермаркетах, аптеках, на автозаправках, принимают лампочки, батарейки, баллончики из-под спреев, краски, клея, лаков и мелкую электронику. А крупный мусор типа мебели, велосипедов и электроники шведы должны отвозить в специальные перерабатывающие центры – всего в стране их 650. Туда же можно отнести опасные отходы: градусники, автомобильные шины, химические жидкости и лекарства. Везут отходы в такие центры своими силами: либо на собственной машине, либо нанимают фургон. Таким образом, в совокупности шведы сортируют свои отходы на десятки разных видов.

Во многих аспектах система выстроена логично. Медицинские отходы – использованные шприцы или пустые упаковки от лекарств – можно относить в аптеку. В отделении полиции у вас примут оружие. А некоторую одежду можно сдать на переработку обратно в магазины или производителю: с точки зрения шведов, «он несет ответственность», говорит Ксения. Ненужную одежду в хорошем состоянии можно также отдать в секонд-хенды, которые приедут за ней к вам домой. В Швеции популярны акции по обмену одеждой. Их устраивают организации защиты природы. На таких свопах нельзя купить вещь, но можно взять бесплатно, если сам принесешь что-то. Сколько вещей принес – столько можешь унести чужих с собой.

И все равно бóльшую часть мусора шведы сжигают. И сжигают действительно много: 50 % всех отходов, то есть более двух миллионов тонн в год. Отходы превращаются в энергию, за счет которой живет большая часть населения. В 2018 году произведенной мусоросжиганием энергии хватило для отопления 1 250 000 квартир и снабжения электричеством 680 000 квартир [93]. В холодные месяцы мусор горит, чтобы дать тепло примерно десяти миллионам шведов. 16 % всей тепловой энергии, произведенной в Швеции, и примерно полтора процента всей электроэнергии генерируется при сжигании мусора.

Из четырех тонн бытовых отходов можно получить столько же энергии, сколько из одной тонны нефти, 1,6 тонны угля или пяти тонн древесины. Но все эти вещества стоят немалых денег, а мусор практически бесплатен. Конечно, он хуже горит, но в Швеции считают, что это все равно выгодно. В стране почти не добывают нефть и газ, поэтому для них энергия из отходов крайне важна. За последние 20 лет шведы сократили количество отходов, которые отправляются на свалку, с 50 до 0,5 %. Мусоросжигание для них – не самоцель, а способ победить свалки.

Однако есть у системы и минусы. Сжигать отходы все равно вредно, о чем я писал в главе про мусоросжигание. Правда, советник отдела экономики и торговли посольства Швеции в Москве Гуннар Хаглунд утверждает, что городские пожары в Швеции производят больше диоксинов, чем вся сфера мусоросжигания [94]. «В каждом крупном городе на праздники устраивают салют. Так вот, 15 минут новогоднего салюта создают такой выброс диоксина, который шведский завод произвел бы за 120 лет работы», – наглядно иллюстрирует свой тезис Хаглунд. Однако в Greenpeace призывают не верить слепо таким сравнениям, как и официальным данным о выбросах с мусоросжигательных заводов. Ведь в некоторых случаях, например во время запуска или остановки оборудования на заводе, вредных выбросов из труб будет намного больше, чем в обычные дни работы, когда, скорее всего, и делаются замеры загрязненности воздуха.