Страна потерянных дорог

— В любом случае ты теперь здесь, — заметила женщина, усаживаясь поудобнее и закидывая ногу на ногу. — В мои задачи входит обеспечить ходоков всем необходимым, так что на счет нужных вещей не переживай. Пристань тут для этого и стоит — как перевалочный пункт для пришлых новичков. Если что, Костя отвезет тебя поближе к цивилизации. Ты все-таки в Пограничье, тут совсем глухомань…

— Так, подождите, — замахала руками Ника, даже расплескав на свитер немного чая. — Мне надо домой!

— Зачем? — удивился Костя.

Искренне так удивился, словно девушка сморозила несусветную чушь. Ника испытала легкое раздражение, потому что вопрос показался издевкой. А потом вдруг поняла, что дело в ней самой, а не в собеседнике. Нечего ей ответить на этот вопрос.

Чтобы что? Работать работу на работе? Спать, есть, иногда гулять? Думать, как доделать ремонт в ванной?

Дома ее никто не ждал. И никаких очень важных дел не осталось. Разве что родителей жалко… но им Ника вечно не могла угодить.

От мысли вот так сбежать по спине девушки прошли мурашки.

— Ну, тебе решать сейчас необязательно, — тактично проговорила Лина, проницательно подметив душевные терзания Ники. — Просто отсюда нет выхода в Старый мир. Вход есть, а выхода — нет. Так что тебе точно придется добраться хотя бы до ближайшего города. Там и выходы, и проводника сможешь найти.

— Я еду до Вислы, это по пути, могу подбросить, — доброжелательно заметил Костя, но Лина его толкнула в бок.

— Оставайся столько, сколько нужно, чтобы обвыкнуться, — ласково улыбнулась седовласая хозяйка кафе. — Посиди, выпей чаю, подумай. А мы пока Шалу разгрузим, да, Костя?

Парень раздосадованно вздохнул, поставил чашку на стол и неохотно встал со стула. Было видно, что пообщаться с Никой ему хотелось больше, чем заниматься товаром.

— Ладно, пойдем.

Какое-то время Ника сидела в зале одна. Чай медленно остывал в тишине. Никакой музыки не играло, что было странно для современных кафе.

Отличия? Ника нахмурилась и провела рукой по скатерти. Не пластик, настоящая ткань, шершавая, узор вышит и выкрашен вручную. Стол из настоящего дерева, простой, но добротный.

Девушка, словно очнувшись ото сна, огляделась по сторонам. Никакого пластика. Лампы под потолком электрические, но плафоны из разноцветного стекла, с медными элементами. Все действительно глубже, все такое… настоящее. Как антикварный шкаф из ореха рядом с ширпотребным из ДСП.

Ника вдруг встала из-за стола, накинула куртку на плечи и вышла из кафе на улицу, оставив рюкзак в помещении.

Вокруг высились черные ветви деревьев, ломаные, резкие, лаконичные, но на удивление красивые. Ника достала из-под свитера дедушкин амулет и невольно улыбнулась.

— Сядь! Ниже! — крикнул Костя откуда-то сбоку, отвлекая Нику от мыслей. — Я знаю, что ты набила пузико, и теперь оно мешается! Но ты можешь опуститься ниже, давай, не выеживайся!

Ника обошла по кругу здание и увидела, что со стороны парковки оно имеет балкон на втором этаже с широкой дверью. Эта самая дверь была открыта, а рядом сидела двухголовая Шала. Костя же бегал вокруг и пытался отрегулировать существо так, чтобы и по высоте, и по ширине дверь в контейнере на спине Шалы совпала с уровнем пола балкона.

— Левее, стоп! — крикнул Костя и вбежал по внешней лестнице на второй этаж. — Сиди смирно, булочка!

Шала замерла, разве что одна из голов снова с любопытством уставилась на Нику. Но вторая ответственно смотрела на процесс разгрузки товаров и не отвлекалась.

Девушка увидела, как Костя орудовал на балконе второго этажа чем-то вроде ручного погрузчика.

— А теперь — не дыши! — скомандовал он, закатил рохлю в контейнер на спине Шалы и бодро выкатил палету с товаром, затаскивая ее внутрь здания.

Шала сидела, выпучив и без того большие глаза, не шевелилась и судя по всему действительно не дышала.

Через секунд двадцать Костя вернулся, быстро захлопнул дверь в контейнере и закрыл на засов. С интересом глянул на своего зверя.

— Да можно уже дышать! — со смехом проговорил парень, похлопывая Шалу по боку. На Костю одновременно уставились обе головы. — Прости, заработался! Ну ты куда…

Зверь обиженно встал, развернулся и демонстративно ушел в самый дальний угол парковки. Повернулся мохнатой задницей к дому и улегся на каменном покрытии, очищенном от снега.

— Ну прости, булочка моя! — Костя быстро сбежал по внешней лестнице и пошел утешать обиженную Шалу. Та отворачивалась от хозяина обеими головами одновременно и грустно вздыхала, отчего колыхался контейнер и кабина на ее спине. — Прости моя хорошая, прости дурака… я же не со зла…

Костя еще долго что-то говорил обиженному животному, пока наконец Шала не оттаяла. Она протянула к хозяину сначала одну голову на длинной шее, потом вторую, и парень долго чесал обе в две руки.

Ника поняла, что стоит посреди заснеженной глухомани, на дворе февральский день, клонящийся к раннему закату, на километры — ничего привычного и знакомого. А она стоит на подтаявшем снегу и смеется в голос. Почему-то вид огромной твари, что вела себя словно обиженная карманная собачка, развеселил Нику несказанно.