Страна потерянных дорог

— У тебя был опыт переправы или хотя бы купания в горных реках? — устало спросил Макс. — А у меня есть. Я начинал свою карьеру во второй чеченской кампании, и видел, как горные реки сносят БТРы в половодье. Такие протоки очень коварны, а эта река поистине огромна. Так что едем туда, где безопаснее.

Костя нахмурившись огляделся по сторонам и юркнул в кабину, а Макс следом за ним. Закрыл за собой дверь с металлическим щелчком и вернулся в пассажирское кресло, пристегивая ремни безопасности. На миг перехватил обеспокоенный взгляд Ники и ободряюще ей подмигнул, силясь успокоить без слов, одним своим уверенным видом. Обычно это помогало, даже если никакой уверенности сам Конь не испытывал на самом деле. Но экипажу это знать не обязательно.

— Давай, хорошая, поищем место для переправы получше, — ласково обратился Макс с лупоглазой мордочке, маячившей за окном кабины.

Пересечь две протоки в обратном направлении не заняло много времени, но Макс все равно начинал нервничать. Сейчас зима, солнце и так садится рано, а в горах и вовсе имеет обыкновение прятаться резко, словно фонарь выключили. Оно еще пока светило, но уже висело у самой кромки пиков на другой стороне реки.

Некоторое время постояли на островке в задумчивости. Макс потер подбородок, даже не отметив, что снова отросла борода. Его смущала эта авантюра. Чуйка подсказывала, что лучшим вариантом будет повернуть назад и поискать другую переправу. Но время поджимало. Скоро закат — только и успеют до темноты оказаться на другом берегу и отойти подальше от реки, в поисках места для ночлега. Тут нет дорог, единственная осталась у сплав-моста, и до нее еще надо спуститься.

— Она, правда, сможет, — заметил Костя, считав сомнения Макса.

— Ну давайте рискнем. Других вариантов нет, — отозвался Конь и внутренне напрягся. — Держитесь крепче!

Шала отошла назад, почти к самой воде, так, чтобы было место для разгона. Немного потопталась на месте, осмотрелась обеими головами по сторонам и оезко рванула вперед. Макс вцепился в подлокотники, глядя на то, как стремительно приближается противоположный берег, более пологий и ровный.

Зэфка оттолкнулась задними лапами, сильно и мощно, памятуя о том, что камни сыпучие и гасят движение. На миг словно замерла в полете, преодолевая водную преграду. И через секунду приземлилась на другой стороне.

Вдруг ее задние лапы поехали, Шала стала заваливаться набок и закричала от боли, а вместе с ней и ее пассажиры.

Глава 23

Макса резанул по ушам крик Шалы, полный боли. Но еще раньше, когда вдруг, сразу после приземления, кабину начало кренить, он уже понял, что все прошло плохо.

Вцепился мертвой хваткой в поручни, пока Шала падала на бок, на камни. Благо, на берег, а не в бурный поток. Но это он понял чуть позже, когда тряска вдруг прекратилась.

Но крики бедного зверя не умолкали.

Значит, все плохо. Кабина качнулась пару раз и замерла под углом, словно зэфка лежала и не животе, и не на боку, а как-то извернувшись. Макс дождался, пока пол пусть и под наклоном, но замрет, быстро рванул ремни безопасности и бесцеремонно толкнул Костю в плечо.

— Живо! Где твоя звероаптечка! На выход, быстро!

Костю даже пришлось немного тряхнуть, потому что он на время просто остолбенел, замерев. Видимо, раньше Шала ни разу не бывала ранена. Одно дело лечить Мака, и другое — когда твой собственный друг скулит и плачет от боли.

— Справа от двери ящик, снаружи, там все, — хрипло проговорил Костя, ватными пальцами отстегивая ремень. Его трясло, но он все-таки встал и пошел следом за Конем. Уже лучше, чем ничего.

Макс тем временем открыл металлический ящик, который шел по внешней стене кабины, а заодно неохотно глянул вниз.

Шала лежала на животе, но правую заднюю лапу вытянула в бок. Из нее хлестала кровь, заливая белые камни у реки. Значит, поранилась при приземлении. Макс отчаянно надеялся, что это была единственная травма. Подскочил немного пришедший в себя Костя, быстро схватил нечто, напоминающее буксировочный трос, и скинул вниз. Макс схватил канистру с медицинским клеем и начал спускаться по лестнице, а Костя захватил какой-то большой чемодан и лез следом.

— Сейчас, булочка, сейчас тебя подлечим, все будет хорошо, — ласково проговорил Макс, глядя в полные боли глаза Шалы, на ходу погладил ее по носу и кинулся к раненой ноге.

Несмотря на то, что у зэфки были условно «лапы», с пальцами и когтями, сами подушечки скорее напоминали копыта — центральное и три в ряд. Ороговевшие и твердые, они были способны выдерживать трение об асфальт.

Макс быстро осмотрел поврежденную лапу. Острый осколок скалы не смог бы пробить подошву, но он впился между подушечками, где кожа была тоньше. Вошел как огромная каменная пика в самое незащищенное место.

Костя уже немного пришел в себя, так что помогал, несмотря на бледность и чуть трясущиеся руки.