Страна потерянных дорог

— Пойдемте в город, осмотримся, — кивнул Макс, и они пошли, правда, пришлось чуть коснуться плеча Майи, чтобы привлечь ее внимание, так она задумалась.

Шли пешком, а Шала топала рядом, с интересом оглядываясь по сторонам обеими головами. Кажется, булочка тоже удивлялась незнакомой местности.

Когда-нибудь Конь привыкнет к размерам зэфки. Привык же к вертолетам и самолетам, которые совсем рядом заходят на посадку. Привык к грозной военной технике. Но пока что он дергался, когда в паре метров на землю опускалась огромная лапа, поднималась, корябая когтями по камням, и снова падала вниз.

Шала, словно ощутив тревогу Макса, опустила одну голову к земле, вытянув шею, так что огромная косматая мордочка маячила почти вровень с людьми. Смотрела, чтобы не наступить на своих друзей. А вторая голова находилась на высоте, отслеживая дорогу.

Из-за тумана и туч на небе рано начало темнеть, отчего видимость все ухудшалась. Но вскоре показались первые домики города и даже зажглись одинокие фонари.

Это больше не было Пограничье. Макс глянул на странные дома, тянувшиеся по бокам мощеной дороги. Темный кирпич кладки влажно поблескивал. Высокие и узкие витражные окна, причудливые кованые козырьки над входом, каменные ступени, многоярусные крыши со стыками и украшениями.

В окнах зажигался свет, он лился на камни мостовой теплой волной, заставляя чувствовать себя неприкаянными и одинокими среди туманна и бескрайних дорог.

На улицах было странно безлюдно, хотя в домах, мимо которых они проходили, слышались голоса, звон посуды и смех.

На перекрестке Костя остановил Шалу, чуть дернув за лестницу, и повернулся к Максу, кивая на дорожный указатель:

— Так, вы идите в центр, найдите жилье. А мы с булочкой на ТО, надо ее лапку подлечить. Это надолго, так что я с ней останусь и в кабине переночую.

Макс глянул на дорогу, круто спускавшуюся вправо, в Лес, и согласился. Все-таки в городе относительно безопасно разделяться. Тем более, даже в тумане он видел покатые огромные навесы и очертания какой-то большой зэфки, которую разгружали с помощью рельсового крана.

Проводив взглядом толстенькую Шалу и Костю, отследив, что они вошли под навес и оператор с кем-то начал общаться, Макс бросил быстрый взгляд на Майю и нахмурился. Что-то не так — подсказывали его инстинкты. Они давно уже били тревогу, но за другими делами и эмоциями было не расслышать и не отследить.

Девушка и двух слов не произнесла за прошедшие сутки, и это настораживало.

Она темная лошадка в их команде. Молчалива, почти ничего о себе не рассказывает. Даже в долгой дороге выдала всего пару историй. Макс списывал это на скромность, на то, что девушка никогда не была в Пограничье, что бегала тварью по Лесу и дезориентирована.

Но что-то не клеилось, не увязывалось и очень напрягало Коня. Вот и сейчас Майя хранила молчание, хотя они уже пришли в Арканию. Ни советов, ни мыслей. Зато на ее миловидном личике застыло странное выражение. То ли ужас, то ли стыд, то ли боль.

Макс пристально посмотрел на нее, словно придавив темным взглядом, и твердо произнес:

— Говори.

Сказал это так, словно она и сама должна понимать, о чем следует упомянуть. Майя тут же покраснела и молча опустила голову, отчего длинные белые волосы упали волной, закрывая ее лицо от посторонних глаз.

— Ты нам совсем мало дала информации, ведь так? — сурово спросил он, касаясь ее плеча и пытаясь встретиться с ней взглядом. — Пара баек о ландшафтном дизайне и местных мифах — не в счет.

— Давайте сначала найдем таверну или того самого Шамана, — тихо отозвалась она, все еще избегая смотреть Коню в глаза. — В тумане ночью небезопасно бродить по городу. Еще наткнемся на статую.

Макс нахмурился сильнее. Значит, угадал и все верно считал. И что слишком уж Майя была молчалива с тех пор, как они покинули Пограничье. И что ведет себя странно, скрывает что-то. Но через пару мгновений Макс все-таки решил, что поиск укрытия важнее. А уж когда они будут в безопасности… Майе придется рассказать все, как есть.

Конь быстро осмотрелся, окинув взором туманное окружение. От небольшой мощенной площади расходились лучами улицы. Левая часть города, расположенного на склоне горы, забиралась наверх, улочки же по правой стороне наоборот — спускались вниз, петляя и изгибаясь. Одна из улиц, самая широкая, шла прямо, видимо, в центр города.

Справа виднелось ТО, а рядом, почти на уровне глаз — остроконечные сложные крыши, с мансардными окнами и витражами во фронтонах. Слева же домики мостились на склоне горы, разбросанные то тут, то там, утопая в зарослях голых по весне деревьев. К ним вели узкие каменные лестницы и петляющие мощеные тропинки.

Туман все густел, отчего очертания зданий становились все более эфемерными и призрачными, а видимость падала. Надо поторопиться.

Макс кивнул на дорогу впереди, и их группа выдвинулась в путь, шурша рабочими ботинками по влажному камню.