Странички трезвости

Мы все хотим счастливой, уравновешенной жизни, уверенности и осмысленности во всех наших словах и поступках. Но нельзя прожить без боли, страданий, испытаний. Сегодняшний евангельский отрывок рассказывает о человеческой трагедии, о болезни и бессилии. Когда Христос с тремя учениками сошел с горы Фавор, его встретил человек, который умолял исцелить его больного сына, страдающего припадками: «Его схватывает дух, и он внезапно вскрикивает, и терзает его, так что он испускает пену; и насилу отступает от него, измучив его. Я просил учеников Твоих изгнать его; и они не могли… Иисус запретил нечистому духу, и исцелил отрока, и отдал его отцу его. И все удивились величию Божию» (Лк 9, 39–40, 42–43). Если посмотреть контекст, то мы увидим, что Христос встретился с бесноватым отроком и его несчастным отцом после горы Преображения, после небесной славы и нетварного света, «когда одежда Его сделалась белою, блистающею» (Лк 9, 29). Если я хочу быть с Господом на Фаворе, придется потрудиться, поскорбеть и у подножия его. Иногда на собраниях АА я встречаю небесную, сияющую великолепием и красотой человеческую душу (когда я слышу исповеди пьяниц, истории выздоровления, когда алкоголики рассказывают, из какого ада они выбрались). Иногда испытываю непонятную радость, делясь опытом трезвости с новичком, совершая с наставником 5-й шаг или в 9-м шаге обретая разрушенное. Но чаще мне приходится сталкиваться с проявлением болезни в себе и в других людях. И нередко это похоже на беснование и одержимость. 11-й шаг – молитва и медитация – в таких случаях являются для меня верной путеводной звездой. «Став членами АА, мы поняли, что молитва несомненно дает хорошие результаты. Они приходят благодаря знаниям и опыту. Все, кто усердно молились, ощутили в себе силу, которой у них не было до нее. Они стали мудрее, чем были. Они обрели спокойствие духа, которое устойчиво сохраняется в столкновениях с жизненными трудностями» («12 Шагов и 12 Традиций», с. 118). Сегодняшний святой, блаженный Максим, Христа ради юродивый жил в XV веке в Москве. Он избрал один из самых трудных путей ко спасению, добровольно, Христа ради, приняв на себя личину юродивого. Летом и зимой Максим ходил почти совсем нагим, перенося с молитвой и зной, и холод. Он говорил: «Хоть люта зима, но сладок рай». Я ведь тоже в какой-то мере вынужден юродствовать, ведь весть о выздоровлении – это юродство для мира. Кому мы, алкоголики, нужны? Да еще вдобавок и непьющие? Только Богу и нашему сообществу, т.е. друг другу. Когда зима и темная ночь депрессии, одиночества и страстей окружают меня, я справляюсь молитвой и медитацией и ободряюсь словами святого Максима: «Люта зима, но сладок рай».

25 ноября. Память святителя Иоанна Милостивого, патриарха Александрийского (Лк 10, 25–37)