Странная история драгоценностей графини Воронцовой

Наталья отстранилась и молча ушла. Мысли её были бунтарскими, кто знает, сколь долго ждала она этого момента, но не переступать же через мёртвое тело своей сестры, чтобы добиться желаемого!

У себя Наталья Осиповна облачилась в длинный тёмно-синий плащ с капюшоном, взяла на кухне небольшой ножик, из гостиной – короткую свечу и спички. Помолившись перед выходом, княжна тихо прокралась в сад, к беседке.

 Каримский опаздывал, Наталья не знала, на сколько, и начинала нервничать.

– Не бойся, – прошептал сзади голос графини, – Я с тобой.

Появился князь, Наталья Осиповна едва заметно вздрогнула, но, взяв себя в руки, даже улыбнулась.

– Кирилл Алексеич!

– Я удивлён, княжна, – лицо Каримского действительно выдавало недоумение.

– Нет-нет, всё просто, дядя. Мы с Елизаветой Васильевной хотим говорить с вами.

– С… с кем? – князь слегка отпрянул назад, нога его коснулась чего-то твёрдого, Каримский обернулся – то была скамейка.

– Садитесь, Кирилл Алексеич, не бойтесь, – раздался в тишине голос графини, и весь силуэт её проявился сквозь тьму, освящённый призрачным сиянием, неизменная кофейная чашечка чуть позвякивала.

Князь в страхе отшатнулся так, что едва не упал.

– Мы не выдадим вас, – продолжала Наталья, – при условии, если вы отдадите нам амулет из коллекции графини Воронцовой.

– Это моя коллекция! – взвизгнул Каримский, – моя мать умерла из-за неё!

– Зиночка умерла. В вашей власти воскресить её, князь, – взывала к лучшим чувствам Каримского Наталья Осиповна, – помогите, прошу.

– Станьте благосклонны ко мне, – осмелел коварный соблазнитель, – Наталья Осиповна, и амулет ваш.

– Я убью вас, Каримский, я ненавижу вас, – заговорила графиня, не раскрывая рта, она была прекрасна и жутка в этот момент и парила над землёй.

– Нет! Нет! – закричал князь и побежал вглубь сада, схватившись руками за голову, напрасно пытаясь заслонить ладонями уши, чтобы не слышать этого всепоглощающего голоса.

Наталья Осиповна вдруг заметила, что стоит в беседке совершенно одна в полной темноте. Минуту спустя княжна бежала по тропинкам сада, окликая попеременно то Каримского, то графиню, но никого не было.

Глава 8

Она очнулась ранним утром в комнате Зиночки у мёртвого тела сестры. Та уже лежала в гробу, у изголовья теплилась свеча.

– Зиночка! Сестрица! – причитала Наталья Осиповна, не отрываясь от холодной груди молодой княжны. – Простишь ли ты меня?

– И меня.

Наталья поднялась на ноги и увидела бледное измождённое лицо Александра.

– Простите мне мою вольность, Наталья Осиповна, – начал он, нервно переступая с ноги на ногу и одёргивая домашний сюртук, – Я не спал всю ночь, ждал утра, ждал встречи с вами – возможности объясниться… Мне право неловко, – он откашлялся, – Простите ли вы мне сиюминутный порыв, слабость… Вчера, на аллеи.

Наталья была не в силах ответить что-либо и потому хранила молчание. Баронет подошёл ближе, к гробу, встал перед ним на колени.

– Простишь ли ты меня, Зина? Я был недостоин тебя… – он сдержался и не заплакал, затем медленно поднялся, взглянул на Наталью. – Вы молчите? Всё-таки обиделись?

Княжна сделала шаг в его сторону.

– Нет, Александр Генрихович, напротив. Скажите мне… Скажите, вы действительно были влюблены в Зиночку?

Александр на мгновение закрыл глаза, и глубокая скорбь отразилась на его молодом, некогда жизнерадостном лице.

– Да, Наталья Осиповна, и до сих пор…

Как тяжело было слышать эти слова, это жестокое подтверждение её собственных подозрений.

– Я прощаю вас, да вы ни в чём и не виноваты передо мной, баронет. И Зиночка простила бы.

Поклонившись, Александр вышел. Наталья вернулась к гробу, чтобы взглянуть на сестру ещё раз. Лицо той было бледным и необыкновенно прекрасным, а потому Зиночка казалась взрослее. Наталья Осиповна провела рукой по чёлочке княжны и обнаружила под ней вещицу, напоминающую брошь. Вещица покоилась у Зиночки на лбу и была сделана то ли из меди, то ли из бронзы – маленький плоский кружочек, испещренный непонятными ювелирной работы письменами, посредине которого поблёскивал крошечный рубин или гранат.

– Только не прикасайтесь к нему, княжна! – проговорил сзади голос вроде бы князя Каримского, но теперь он звучал совсем по-иному, чем прежде.

– Кирилл Алексеич! – перед Натальей предстала невесомая призрачная фигура князя, – Что с вами? Вы ли это?

– Я… – голос вновь раздавался отовсюду, только не из сомкнутых губ его обладателя, – Елизавета Васильевна всё же отомстила мне, – привидение развело руками, – она… провела меня сквозь землю.

– Что? – Наталья Осиповна уже давно отучилась удивляться, но последние слова князя изумили её.

– Там, в беседке, есть каменная плита. Это могила её сына, после его смерти графиня велела построить на том месте беседку. Елизавета Васильевна сделала что-то, и мы с ней оказались под землёй. Я увидел полуистлевший скелет её сына. Я виновен в его смерти и я должен был поплатиться за это, – смиренно произнёс призрак последние слова.

– Но… Кажется, это граф убил собственного сына…