Странная история драгоценностей графини Воронцовой

Наталья потеплее завернулась в пуховое одеяло, закрыла глаза, но сон не шёл – слишком сильными были впечатления от сегодняшнего бала, с которого княжна вернулась несколько часов назад. В голове до сих пор играла музыка, свет сотен свечей слепил, и серые глаза молодого графа Корницкого заполонили все её думы. Здесь, в Петербурге, Наталья сошлась с двумя девушками – внучками тётушкиной приятельницы – Ольгой, темноволосой холодной красавицей, и Ксенией, весёлой, рыжей, всё лицо в конопушках. Уже второю неделю они втроём вздыхали по приехавшему недавно в столицу московскому графу, тот был женат, но бездетен, а так как слухи распространяются быстрее эпидемии, было доподлинно известно, что супруга Корницкого осталась в Первопрестольной и что женился он на толстой нескладной купчихе исключительно ради денег в обмен на графский титул.

И сегодня этот красавец с томными серыми глазами пригласил Наталью на целый танец! Граф был очень галантен, хорошо танцевал и улыбался тёплой улыбкой. Когда музыка закончилась, Корницкий отвёл Наталью Осиповну обратно к столику, где её дожидалась тётушка и пропустившая вальс Ольга, вежливо поклонился, поцеловав Натальину ручку, и произнёс: «Как вы милы!».

Ах, наверное, ей не уснуть сегодня!

На следующее утро за завтраком тётушка сообщила, что утром почтальон принёс письмо от молодой баронессы фон Крафт. Зиночка писала, что они с мужем скоро будут в Петербурге и непременно навестят любимых тётушку и сестрицу. При упоминании о младшей сестре Наталья Осиповна внутренне содрогнулась: совсем ещё не изгладившиеся из памяти события всеми красками напомнили о себе, княжне стало страшно.

– Ты что-то погрустнела, голубушка, – заметила Анна Григорьена, – Оладьи, что ли, пережарены?

– Нет-нет, – помотала головой Наталья и улыбнулась, – просто… Я соскучилась по ним, ведь мой отъезд был таким неожиданным, – солгала она.

– Всё встанет на круги своя, – княгиня погладила племянницу по руке, – Только дай срок.

Через неделю, как и обещали, Зиночка с мужем приехали в Петербург. Тётушка неустанно хлопотала по хозяйству, отдавала распоряжения насчёт устройства комнаты для супругов, хотя те уверяли её, что великолепно разместятся в гостинице, но Анна Григорьевна, сославшись на долгую разлуку, настояла на своём, и чета фон Крафтов осталась в доме с двумя скучающими родственницами.

Всю неделю, проведённую в ожидании сестры, Наталья Осиповна представляла встречу с её мужем, но вот сейчас при виде Александра сердце её не содрогнулось, дыхание не перехватило – Наталья оставалась спокойной и приветливой. Зиночка была радостной, румяной и всё щебетала, щебетала о чём-то: то об их жизни в имении, то о родителях, то о планах на будущее и покупке особняка.

Вечером все вместе отправились в оперу, давали «Аиду», и Зиночка с тётушкой плакали. В антракте Наталья Осиповна встретила Корницкого.

– Княжна! – он склонился к её ручке, – Вы очаровательны!

Наталья Осиповна чувствовала, как щёки заливаются румянцем.

– Спасибо, Евгений Платонович.

– Вы одни? – удивился князь.

– Ну что вы, просто немного душно, и я решила прогуляться по театру. Со мной в ложе тётушка и моя сестрица с мужем.

– Так идёмте к ним, Наталья Осиповна! Станемте с вами добрыми приятелями, – и в эту-то минуту сердце княжны дрогнуло и забилось часто-часто. Ах, разумеется! О чём ещё и мечтать!

Наталья Осиповна представила Корницкого фон Крафтам, и тот пригласил всех назавтра к себе на суаре.

Княжна снова провела бессонную ночь. Господи, неужели она влюбилась в этого чужого женатого человека! Наталья силилась уснуть уже который час, как в дверь тихонько постучали.

– Кес ки? – спросила княжна по-французски.

– Это я, Наташа, – ответила Зиночка, – Разреши мне войти.

– Антре.

В комнате было темно, и лишь тусклый свет от луны, проливающийся сквозь неплотно зашторенные окна осветил тонкий силуэт в длинном белом одеянии. Лицо Зиночки бледнело на фоне тёмных распущенных волос. Наталье Осиповне почудилось, что ей явился призрак.

– Что ты, Наташенька, не рада меня видеть? – голос Зиночки стал глухим или это стены так искажали звук?

– Нет-нет, Зинуля, проходи, – пытаясь скрыть дрожь в голосе, произнесла княжна, – Сейчас зажгу свечу.

– Не надо, – Зиночка присела рядом на кровать, – посидим в темноте, – она протянула руку к Наталье Осиповне и сжала её пальцы. Ладонь Зиночки была холодной, почти ледяной, – Тошно мне что-то, Наташенька. Сердце болит, – и она приложила Натальину руку к своей груди: сердце у неё не билось.

Глава вторая

Наталья Осиповна мгновенно отскочила и принялась искать спички.

– Что с тобой, Наташенька? – произнесла шёпотом Зиночка, – Я боюсь. Ты будто привидение увидела.

К этому времени княжна нащупала на столе спички, зажгла свечу: одну, другую, третью – при свете не так страшно… Оказалось, что наоборот. Зиночка, вперив свои мёртвые широко распахнутые глаза, неотрывно смотрела на сестру. Наталье почудилось, что та смеётся.

– Уйди! Уйди! Уйди! – повторяла Наталья, убегая от Зиночки, но та не отступала от неё ни на шаг и всё твердила: