Читаем Странник и Шалопай полностью

Но для Музы нет преград. Надеждин внимал ей и писал: «Почему я оказался в этой пещере? Случайностей не бывает. Творец или моя милая Муза наделили меня «полем деятельности», чтобы я размышляя и творя, проявлял себя и улучшал это «поле деятельности» до бесконечности. Чтобы я стал Со — Творцом их Величеств. Я Со — Творец! И какая мне разница в этой вот пещере, за этой крепкой деревянной дверью, богат я или беден, умён или глуп. Важно лишь расширение знаний о мире. Расширяя границы знаний, мы приходим к переоценке ценностей».

Надеждин осмотрелся вокруг. Виден был лишь каменный пол возле двери, да сама дверь вся в шляпках железных гвоздей. Он ткнулся лбом в дверь и тихо сказал: «Ну что, и это ценность, как и дом, как и машина, как и деньги. Ещё какая ценность, если я, Надеждин, из–за этой двери сижу в пещере и никуда не могу выйти».

Он вспомнил знаменитую соотечественницу и певицу Волошину и её знаменитые слова, ставшие утешительной молитвой для многих поколений творческой российской интеллигенции: «Это меня, Зинаиду Волошину, и к грузовому пирсу».

— Что поделаешь, — думал Надеждин, — зато российская власть вновь и вновь даёт возможность русскому человеку думать о вечном.

Эта мысль начала блуждать по пещере сама по себе, пока не споткнулась о камень и не отлетела от него опять к Надеждину воплем: «Ваша власть даже хуже чем я, камень. Мой грех со мной и во мне. А ваша власть ворует и убивает постоянно. Постоянно материализует худшее, что есть на Земле, а потом, пряча концы в воду, блажит: «Ах — смута, ах — бунт, ах — революция, ах — война, ах — евреи, ах — американцы». Да сами — подлецы».

Надеждин цыкнул на каменюку, напоминая ему о том, что это не те мысли, которые он должен навевать туристам. Он, камень, вот вечность. А какая–то власть, да ещё в отдельно взятой стране, это так — эпизод, пусть и затянувшийся. Наверное, камень согласился с Надеждиным, и мысли Надеждина приняли вечный характер: «Злые люди тоже не обделены Божьим вниманием, ибо и они дети Его. Только подход у Бога к добрым и злым разный. Если добрые люди расширяют границы пространства, то злые их сужают, забирая чужие возможности и лишая Бога радости от своих со–творцов. Злые создают вокруг Господа холод, а он любит тепло, поэтому Он давно использует злых людей в качестве топлива. Поэтому творящие зло, живущие во зле служат Богу чем — то вроде угля и дров для кочегара. Эти знания давно известны как притчи о «котле» и «чертях». Но люди ничему не учатся, потому что не знают того, что в котлах потеют и греются не злые люди, слишком много чести и удовольствия для них. Это же вечная русская баня. В котлах греются колеблющиеся между добром и злом, а злыми топят. Господь их очищает через огонь сожжения…».

Наступали сумерки. Надеждин понял это, глядя на меркнувшие лучики света, пробивающиеся сквозь дверные щели. Стало прохладно. На Надеждине были лишь майка да шорты. Но он был ещё полон сил, чтобы не сдаваться, чтобы вот так безвольно не остыть в тёмной пещере рядом с камнем, которым Каин огрел насмерть Авеля. Пока свет ещё пробивался сквозь дверные щели, Надеждин лихорадочно записывал последние мысли: «Осмысленное бессмертие — это вечное движение. Продвигаясь по пути добра, мы служим Богу. Он замечает наше движение. Продвигаясь по пути зла, мы тоже служим Богу. Он тоже видит наше движение. Самое большое зло мы творим, остановившись в своём развитии. Остановка равносильна смерти. Уж лучше зло, чем ничего».

Надеждина охватила ностальгия по России. Вот где умеют создавать условия для жуткой и кошмарной жизни.

— Что же это я, — подумал Надеждин, — совсем застыл в этой пещере. Это, брат, застой, не иначе. А ну–ка, где там этот каменюка?

Надеждин нащупал камень, схватил его и, подойдя к двери, стал долбить им, целясь в металлический обод.

Дверь загудела. Пришёл смотритель. Оба обрадовались. Надеждин спасению, смотритель тому, что спас. На Землю тихо опустилась ночь. Оба смотрели на звёзды, пили арак и зелёный чай. Обоим было хорошо и радостно.

Глава пятьдесят восьмая

Законы Космоса

1. Психическая энергия усталости есть не что иное, как возможность принимать энергию «0» — Пространства. При усталости человек не устал, а сузил сознание — канал, по которому идёт энергия «0» — Пространства на физический план. Тогда «0» — Пространство не может проникнуть на физический план в нужном количестве…

2. В Космосе Власти даётся столько, сколько Дух на себя может взвалить Меры Ответственности. Властолюбивый человек — это не мирской человек, а это представитель Антимира.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза