Странник и Шалопай

И возникает здесь вопрос к тем, кто создаёт такую среду и такие условия. Кто причину своего создания, как создателя среды и условий искажает до совершенно диких следствий лишь себе в угоду.

Бог тут виновен, иль Создатель, или Творец всего? Открою истину, они тут не при чём. Они открыли путь, они же дали цель, они же совершили благо, наделив свои творения своей же ответственностью, уже за сотворенные творенья тех, причиной которых они стали. Что непонятно здесь? Шагай к вершинам, создавай условия, среду, ведущую всех к Богу.

Но, скажу честно, это очень трудно. Создание условий и среды — чистейшее проявление Духа. А как его пощупать, как положить в карман, как получить с него проценты.

Да что там рассуждать, не просто «Чистый Дух» понять, но нам для понимания дана и выбора свобода. Свобода выбора такая же причина, дающая нам жизнь, чтоб мы шагали к Богу.

Для нас причина — это вопрос Веры, но в понимании её мы не сильны, хотя давно пора понять, что к Богу все идут через знание, абсолютное знание Его причин, по которым он всех зовёт обратно. И зов Его мы называем Верой в нас. Но трудно слышать зов, когда и условия, и среда искажены то атеизмом, то с точностью наоборот — религиозным фанатизмом, то страшным их гибридом, опустошившим Германию с Россией.

Здесь важно знать, что от количества вождей, попов, церквей и мавзолеев ничего не зависит в реализации причины Бога.

Вот следствия причин совсем другое дело. Умелый «регулировщик», «оседлав» причину, провозгласив себя «наместником» Его, способен сбить с истинного пути целые народы.

И тут внимание всеобщее хочу привлечь к тому, что народы состоят из отдельных людей, которым думать и искать никто не может запретить, по крайней мере, про себя. А если всё очень скверно, то и не думать вовсе, но и не делать того, чего не понимаешь сам.

Шалопай не сразу шалопаем стал, но распознав причину и уяснив, что жизнь вокруг из следствий состоит, и следствий скверных, ни кем другим он стать уже не мог.

Чем больше Шалопай углублялся в поиски причины, тем больше отрешался он от жизни.

А думал он примерно так: «Кого из Господа народы сотворили. Ну прямо маршал, а не Бог. Ввели в основу почитанья армейский принцип исполнения приказов. Приказ родит голова маршала, а исполнение ложится на солдат. Но маршал часто туп, а солдат — смертен. Раз так, то и приказы лучше искажать во имя спасения солдат».

Я тут с Шалопаем полностью согласен, Россия пустыми головами маршалов своих сгубила много поколений. Но между тем, и к счастью общему, народ находит силы подниматься вновь, а это значительно важнее. За этим фактом виден Бог.

Важнее, ибо такой народ, в совершенно жутких условиях и среде, способен к созиданью вновь и вновь, а это значит, что всё же он един и слышит зов Бога.

Уместно завершая мысли Шалопая, упомянуть последствия тех следствий, что так причину искажают. Последствия, конечно, путь не завершают. Последствия — есть Страшный суд, и страшен он нам тем, что за свободный выбор свой придётся отвечать.

Да, есть свобода выбора за искажение причины своего рожденья. И этот выбор возможен в пользу большого удовольствия от текущей жизни, от вкуса всех плодов её запретных, где власть, могущество стоят на первом месте. Секс, кстати, на последнем, но не о сексе книжка эта.

Что есть последствия? Простое искупленье своих действий, отличных от причины, данной Богом на наше проживанье здесь, на искупленье следствий, что успеваем мы натворить за свою жизнь. А если б было по–другому? Представь себе сколько проблем для множества людей создают те, кто жив одной корыстью, мнимым могуществом своим. Представил. Это же не просто страх, а уже — ужас.

Умирал Шалопай вполне умиротворённо с самим собой, уже он слышал Бога, когда шептал: «Нагадивши, придётся убирать. Если поймёте это, люди, не захотите сами гадить». И самолёт упал, с ним вместе грохнулся и Шалопай. На месте катастрофы его останки не искали, сгорело всё, включая полис из ОСАГО.

Глава восьмая «Кадры решают все»

Небесные чиновники с любопытством рассматривали прибывшего к ним «усопшего» и переговаривались.

— Седой, хотя красив, и даже след благородства виден.

— Куда мы его отправим, в Ад или в Рай? — тихо спросил чиновник, отвечающий в филиале «небесной канцелярии» за миграционную службу у небесного летописца, ведущего учёт происходящих на Земле событий.

— Для Ада он не так уж и плох по своей прожитой жизни, — вступился за усопшего небесный летописец.

— Откуда он к нам прибыл? — громко спросил небесный кадровик.

— А откуда к нам прибывают? — вяло на вопрос вопросом ответил чиновник миграционной службы. Он сам прибыл недавно с Земли и сразу же хотел вернуться обратно, но его оставили, пока поработать на общее благо. К такому повороту событий он был совершенно не готов. На Земле он «разводил» сограждан на «крутые бабки», затем бегал от них, отстреливался и отбивался, словом, жил, и вдруг покой, забота об общечеловеческом благе. Он никак не мог привыкнуть к этому и всё время ворчал.

— А поточнее? — повторил вопрос кадровик.