Странник с планеты Земля

Я слышал, что она говорит, но не понимал, что делать. У меня на это просто не было времени.

«Идиот! Включи барьерное зрение! Плюнь на обычное!» — не выдержала подселенка после очередного удара по корпусу.

С трудом удержавшись, чтобы не послать её в пешее эротическое, я всё-таки принял совет. Надежды практически не осталось, так почему бы и не попробовать?

В пространстве барьера не было ни песка, ни трибун, ни клеток, ни ограждений. Только мелькающие перед глазами зелёные и серые нити с мизерными вкраплениями белых и алых. Из белых, как помнится, в основном, состояла Паорэ, из алых — Анцилла. Пао всегда вспоминала прошлое, Ан — предчувствовала ещё не свершившееся.

От внезапно возникших ассоциаций защемило под ложечкой.

Мела сказала: «Просто опережай её!»

А ведь опережать — это будущее…

Или, наоборот, прошлое?

Ну да, правильно, так и есть. Чтобы опережать, надо видеть… точнее, предвидеть, что будет через мгновение. То есть, переместиться в будущее и тут же вернуться назад. Или же возвратиться в прошлое из настоящего, зная, что происходит сейчас и что надо сделать, чтобы этого не случилось…

Собрав всю волю в кулак, я словно бы потянулся собственной аурой к ауре хозяйки поместья. Тонкая золотистая нить рванулась вперёд к мешанине чужих цветов, выискивая в ней или белое, или алое, что первое попадётся. Орёл или решка? Прошлое или будущее?

Первым попалось белое, и в тот же миг меня как будто толкнуло назад.

Всего на долю секунды, однако и этого оказалось более чем достаточно.

Резко вскинув правую руку, я обозначил блок ровно в том месте, куда через ещё не прошедшую сотню миллисекунд должен был прилететь кулак кажущейся непобедимой Астоэ.

Фокус со временем сработал выше всяких похвал. Соперница даже опешила. «Как так? Почему?» — читалось в её устремлённом на меня взгляде. Понять, что случилось, она, ясен пень, не могла.

«Молодец! — восторженно выкрикнула „соседка“. — А теперь добивай её!»

Насчёт добивать она, безусловно, поторопилась, но, в целом, ход её мыслей мне нравился.

В следующие две минуты ситуация на арене медленно, но верно менялась. Сначала я просто приноравливался к новому способу ведения боя, но затем, после нескольких удачных попыток, вошёл во вкус.

Неотразимые удары-захваты Астоэ сразу же перестали быть таковыми. Раз за разом откатывая время назад, я предугадывал их со стопроцентной точностью. А когда окончательно освоился с новым умением, то сам перешёл в атаку. Ловил даму на противоходе, пробивал или обходил все выставляемые ей блоки, предвосхищал любые движения, любые попытки развернуть течение схватки в обратную сторону. Ну, прямо какой-то джедай, напичканный под завязку своими джедайскими мидихлорианами…

К исходу пятой минуты соперница выдохлась.

И вот тогда я решился. Не имея преимущества в силе (сверхпрочные искусственные волокна сильнее природных мышечных), завалить киборгшу можно было лишь хитрым, особо коварным приёмом.

Дождавшись, когда она в очередной раз раскроется, я сделал короткий подшаг, ухватил Астоэ за шею и опрокинул на землю. Если бы это произошло хотя бы минутой раньше, соперница так или иначе, но вырвалась бы из захвата. Однако сейчас, на пике усталости, она уже не могла справиться с моим удушающим.

Со стороны мы, наверно, казались сплетёнными в экстазе любовниками. Астоэ тряслась, извивалась, пыталась протиснуться между плечом и предплечьем… всё тщетно. Одну её руку я надёжно фиксировал, навалившись всем телом, вторую «держал» ногами, а своими у хозяйки поместья воспользоваться не получалось — вывернуться наизнанку, несмотря на все улучшения организма, ей не хватало ни силы, ни гибкости.

До самой последней секунды я продолжал надеяться, что она сдастся, но этого не случилось. Астоэ внезапно обмякла и полностью прекратила сопротивление. Какое-то время я ещё продолжал удерживать её шею, но затем, почувствовав, что это не шутка и не попытка схитрить, рискнул ослабить захват. Соперница даже не дёрнулась. Выждав пару-другую секунд, я медленно сполз с дамы и попытался прощупать ей пульс. К счастью, она оказалась жива, но находилась в глубоком обмороке.

Кое-как поднявшись с песка, я повернулся к впавшему в ступор судье, указал на хозяйку и выдавил заплетающимся языком:

— Вос-станов-витель…

Лёгкие с трудом проталкивали воздух в хрипящую глотку, сердце прерывисто билось, руки тряслись, ноги едва держали уставшее насмерть тело.

Вокруг разливалась гнетущая тишина. Трибуны напряжённо молчали.

Хозяйка поместья очнулась секунд через двадцать и сразу же разразилась лающим кашлем. Держась руками за горло, она сначала согнулась в болезненном спазме, потом поднялась на колени, мотнула несколько раз головой, встала… Видок у неё был «соответствующий». Краше, как говорится, лишь в гроб кладут.

Окинув мутным взглядом судью, она пошатнулась, сделала неуверенный шаг в мою сторону, потом ещё один… вскинула руку…

— В гостевую… его… главную… выполнять…

Сказала и вновь опустилась на землю, измученная и истощённая.