Странник во времени

Миша снова завел «Диану» в потаенное место контрабандистов и после того, как яхту поставили на якорь, все собрались в кают-компании. Антуан после двухчасового отдыха чувствовал себя значительно лучше и теперь полусидел на диване. Миша, с видом полководца перед генеральным сражением, прохаживался по каюте, заложив руки за спину. Эта манера поведения ужасно раздражала Наташу. Рауль казался спокойным, но и он нетерпеливо поглядывал на шагающего из угла в угол мальчика. Ловкач смотрел на все происходящее с невозмутимостью повидавшего многое на своем веку человека.

— Итак…, — начал Миша.

— Давай покороче, — оборвала его девочка.

— Я и стараюсь короче, — обиделся Миша. — Итак. Помните, я говорил, что не понимаю, почему Эжуан хотел меня убить?

— Помним, но какое отношение к делу имеет этот жалкий прохвост? — не выдержал на этот раз Рауль.

— Прохвост? О, нет. Эжуан самый умный и опасный враг из всех. Большая ошибка игнорировать его. Не знаю, что со мной случилось, и почему я сразу обо всем не догадался? Наверное, мне передалось ваше, Рауль пренебрежение к слугам.

— Давай без самовосхваления, — прервала его Наташа. — И не надо собственные ошибки сваливать на других.

— Действительно. Извините, Рауль. И какое тут самовосхваление? Я болван. Рауль, когда было совершено нападение на де Лаурье?

— Анри сказал, что в полдень.

— А когда солдаты де Морнье подошли к замку?

Рауль нахмурился.

— Сразу после полудня. Но мы уже говорили об этом.

— Мы уже решили, что де Морнье не мог организовать нападение, — сказал Миша. — Ловкач, если бы вы организовали все это: нападение на жену барона, на самого барона с сыном, стали бы вы сразу после убийства де Лаурье нападать на замок?

— Я понял вас. Конечно, нет. Я бы этим самым сообщил всем, что я и есть убийца барона. Ведь нападение было организовано с помощью бандитов, значит, пытались скрыть свое участие. Зачем же сразу выдавать себя? Я бы немного выждал.

— Так почему же мы думаем, что де Морнье сделал такую глупость? Он, конечно, дурак, но не до такой же степени.

— А может ему все равно? Если скоро придут англичане и займут этот район, то какая ему разница узнает кто, что это он организовал убийство или нет? — поинтересовалась Наташа.

— Предположить мы можем что угодно, и все может оказаться правдой, — Мише надоело ходить взад вперед, и он остановился, прислонившись к стене. — Я хочу привести один разговор между де Морнье и Эжуаном. Тогда схватили какого-то человека, не помню его имя. Это известие повергло де Морнье в бурную радость.

— Вельжен, — напомнил Ловкач.

— Да, точно, Вельжен… Постойте, откуда вы знаете?

Ловкач в ответ только улыбнулся и промолчал.

— Ладно, не хотите говорить, не надо. Так вот, де Морнье ужасно рассердился на Эжуана за то, что тот сразу не сообщил ему о пленнике и наговорил много лишнего. Именно за то, что я и услышал это лишнее, меня хотел убить Эжуан. Я был болваном, что не догадался раньше.

— И что он сказал? — заинтересовался Антуан.

— Постараюсь вспомнить как можно точнее, он сказал: я тебя прощаю, поскольку ты сегодня утром сообщил мне о нападении на барона Туары и его гибели, благодаря чему я сумел завладеть его землями. Точнее я вспомнить не могу, но за смысл ручаюсь.

— Ну и что? — удивился Рауль. — Слуга доложил господину местную новость.

Ловкач покачал головой и посмотрел на него как на идиота.

— Руль, ты очень умен, но когда же ты начнешь пользоваться своей головой не только для ношения шляпы? Мишель же ясно сказал: Эжуан сообщил о нападении утром, ты слышал, утром. Само же нападение произошло в полдень.

— Может он не так вспомнил разговор? Может это просто де Морнье так выразился? — не желал сдаваться Рауль.

— Может, — согласился Миша. — Но если бы эту новость Эжуан сообщил днем, то солдаты де Морнье не успели бы оказаться около замка сразу после гибели барона. Нет. Это именно Эжуан подготовил нападение и специально сообщил де Морнье о гибели барона до того, как тот действительно погиб. Теперь все уверены, что это именно де Морнье все и организовал. Заодно его обвиняют и в гибели Марианы. Эжуан же, вызвав войну между своим господином и де ля Рошем, остался в тени. Готов поклясться, что именно он виновник гибели жены де Лаурье.

— Тогда может, ты ответишь и зачем ему это надо?

— Этого я точно не знаю, но, мне кажется, Эжуан болен. Я имею в виду болен психически. Это было сразу заметно. Он пренебрежительно относится абсолютно ко всем людям, считая их недостойными себя. Я могу предположить, что он хочет стать властелином этих мест и теперь устраняет законных хозяев.

— Чушь! Король никогда не подтвердит притязания этого выскочки! — возразил Рауль.

— Французский король да, а английский?

— Даже англичане этого делать не будут!