Странники Одиннадцати Пространств. Нет худа без добра

Вот только, во-первых, отложить десяток яиц для любой женщины было не сложнее, чем сбросить шкурку при линьке. Во-вторых, в выращивании и воспитании паукрабиков участвовали и мужчины, причём очень даже активно. А в-третьих, никто не мог заставить паукрабиху завести детей, если она этого не хотела. Мужчины и необиженные женщины снова стали разводить клешнями и смеяться. Потом обиженные паукрабихи прицепились к языку: они начали орать, что любой неизвестный паукраб по умолчанию обозначается местоимением «он» (что за несправедливость!), «паукраб» и «мужчина» — это одно и то же слово (о, ужас!)… да и вообще, в языке слишком много вещей мужского рода (кошмар!!!). В ответ на это мужчины и необиженные женщины призвали обиженных наконец успокоиться и заняться чем-нибудь полезным — наукой, например… но толпу разъярённых баб — да, уже не женщин, а именно потерявших всякий разум баб — было не остановить.

Однажды собрался десяток — ой, простите, собралась десятка! — самых решительно настроенных обиженных паукрабских баб и постановила: во что бы то ни стало доказать, что они во всём лучше мужчин и установить тотальный матриархат. Вдохновлённые речами14 этой десятки, многие бабы занялись-таки наукой — но, увы, не во благо. Ведь наука — это инструмент, который можно использовать как для добрых, так и для злых дел…

Итак, обиженные паукрабихи развили робототехнику и создали на основе безобидных вездеходов ужасающих боевых ходострелов. Немного подумав, выпотрошив миллионы несчастных мужчин, а также необиженных женщин (в живых оставили только мужчин, которые вовремя сообразили, что с бабами спорить бесполезно и потому сдались сами, а также тех, кого бабы посчитали достойными производителями новых поколений) и применив капельку биотехнологии, паукрабихи подсадили каждому ходострелу мужские паутинные железы. Таким образом, бабы задумали с помощью «усовершенствованных» роботов описать грандиозную историю «победы над деспотизмом и заносчивостью мужчин». Начали паукрабихи с родной планеты: они заняли этой «славной» историей крупнейший горный хребет. Кстати, пока они писали эту историю, едва не рухнула вся биосфера Мизергели. После этого безумные паукрабихи окончательно решили, что только они — ну, и те паукрабы, которые подстроились под «справедливую» женскую власть — вообще достойны существовать на этом свете и властвовать над всем миром. Под всем миром паукрабихи, уже достигнув космической ступени развития, начали понимать не только родную планету, не только родную звёздную систему, но весь Млечный Путь.

И Великая Паутина, которую без устали плетут по «гениальному женскому, до которого ни один мужлан не додумался бы»15 плану ходострелы, призвана утвердить вечную власть паукрабих. И не только она сама. Ведь предполагается, что в то время, пока её будут плести, «недостойных» — то есть всех не-паукрабих — надо либо поработить, либо уничтожить, либо занять каким-нибудь бесполезным делом, чтобы те сколлапсировали самостоятельно.

Глава 10. Карты, деньги, два слова

— Эй, вы, Фукс, — говорю я, — какой же вы, к чёрту, матрос?

— А я, — ответил он, — не матрос, я сейчас просто так застрял на мели, а друзья мне посоветовали климат переменить…

— Позвольте, — перебил я, — а как же мне Лом говорил, что вы в картах умеете разбираться?

— О, это сколько угодно, — отвечает он. — Карты — это моя

специальность, карты — это мой хлеб, только не морские, а, простите, игральные карты.

Андрей Некрасов

«Приключения капитана Врунгеля»

Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь.

Русская пословица

— Ррр! С такими соперниками и сражаться унизительно! — рычит Райтлет, когда Фиб-Фиб заканчивает переводить текст.

— Соперницами, — саркастично поправляет Семиларен.

— Тем более! — восклицает Сэн. — Нет ничего на свете ядовитей, чем дружный женский коллектив… поверьте, это правда.

— Ну, другие-то виды они одинаково презирают, независимо от пола, — замечает Силмак.

— Э, не скажи, — возражает Джекс. — К женщинам у этих стерв уважения чуточку больше. Когда я работал на паукрабих, других мужчин и меня били током раз в двадцать деминут, а женщин — раз в дечас. Разница! Но это сейчас неважно. Главное, мы узнали, что ходострелы — это в каком-то смысле киборги, и все надежды паукрабих — именно на них! Значит, надо докопаться до какого-нибудь слабого места у этих мерзячих полумашин и ударить по нему! И слетать на Мизергели! Наверняка там какая-нибудь главная база!