Читаем Странники терпенья полностью

Марина не могла услышать этот крик, но в тёмном оконном стекле увидела приближающийся силуэт и мгновенно среагировала. Дорога к воротам была перекрыта, поэтому она метнулась в дом.

Влетела внутрь и понеслась вверх по лестнице. Не раздумывая, чисто интуитивно, бежала в привычное место, в свою спальню. Андрей мчался за ней по пятам, их разделяло всего несколько шагов.

Он уже почти догнал Марину, когда она юркнула в дверь, захлопнула её за собой и нажала на кнопку защёлки. Задыхаясь от быстрого бега, увидела, как дверь тут же затряслась от ударов с обратной стороны. Опасливо отошла в глубь комнаты, оглянулась по сторонам. Дальше бежать было некуда.

Она со страхом уставилась на дверь и приготовилась к худшему.

37

Андрей опомнился, перестал колотить в дверь. Крикнул:

– Марина, открой дверь! Нам надо поговорить! Или я её сломаю!

Она же глухая!

Чёрт подери, всё время забывает о её глухоте. Может здесь орать до умопомрачения, она всё равно ничего не услышит.

Что же делать?

Во-первых, успокоиться. Не ломать же дверь, в самом деле. К тому же он таким образом ещё больше напугает Марину, а сейчас важно, наоборот, всячески её расслабить, подготовить к работе. И не надо забывать, он собирался извиниться…

Как только ей удалось освободиться от наручника?!.

Ладно, с этим он потом разберётся. Но девочка оказалась совсем не проста, с характером! Впрочем, это даже хорошо. Как же всё-таки теперь с ней общаться?… Ждать, пока она сама откроет, бессмысленно.

Вот хренотень!

Ничего не стоило поставить на эту дверь обыкновенный замок, тогда у него был бы ключ. А сейчас…

Андрей задумался. Нагнулся, осмотрел щель под дверью.

То, что надо.

Так даже и лучше будет, привычный для неё способ коммуникации. Он повернулся и пошёл в студию.

38

Марина судорожно поглядывала на дверь. Одновременно прикидывала разные варианты – куда рвануться, что сделать, когда она распахнётся. Но ничего хорошего в голову не приходило. Получалось, что сама заперла себя в ловушку. А ведь освобождение было уже так близко! Она сама виновата. Идиотская идея отпилить себе палец, и время зря потеряла, и палец болит ужасно, кровит.

Марина шмыгнула носом, пососала рану на пальце и в этот момент увидела, как под дверь просовывается лист бумаги. Она подбежала, взяла послание в руки. Прочла:

«МАРИНА, ПОЖАЛУЙСТА, ОТКРОЙ ДВЕРЬ. Я НИЧЕГО ПЛОХОГО ТЕБЕ НЕ СДЕЛАЮ, ОБЕЩАЮ ТЕБЕ. Я ПРОСТО ХОЧУ ПОГОВОРИТЬ С ТОБОЙ, БОЛЬШЕ НИЧЕГО. БУДЬ РАЗУМНА, НАМ НЕОБХОДИМО ПОГОВОРИТЬ. Я ДАЮ ТЕБЕ ОДНУ МИНУТУ, ЧТОБЫ ТЫ ОТКРЫЛА ДВЕРЬ. ПРОСТО ОТКРОЙ, И ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО, КЛЯНУСЬ ТЕБЕ».

Марина покачала головой.

Какой же он лжец, этот человек!

Ни одному его слову нельзя верить. Он – маньяк, садист, убийца! Он специально заманивает сюда девушек и убивает их. Она наверняка не первая жертва. И хоронит их у себя в саду! Она видела фильм про подобного монстра, он ещё сверху закатывал асфальт, так что вообще не было никаких следов. Неужели и с ней произойдёт тоже самое?!..

Именно!

Да, так оно и случится, если она срочно чего-то не придумает. Марина взяла блокнот и ручку, невольно поморщилась, когда ручка коснулась кровавой мозоли на указательном пальце. Прикусила губу и начала писать.

39

Андрей стоял за дверью, нетерпеливо ждал, переминаясь с ноги на ногу. В конце концов, если она будет упрямиться, ничего не останется, как взломать дверь топором. Жалко, конечно, дверь хорошая, итальянская, отделана натуральным шпоном ореха, но по-другому никак.

Он внимательно осмотрел дверь, прикидывая, сколько сил придётся потратить, чтобы вывернуть язычок замка из ячейки. Нужно взять хороший нож или лучше стамеску и одновременно снизу поддеть дверь топором. Не так просто это сделать одному человеку. Но дверь крепкая, и замок надёжный, по-другому не получится. Не рубить же её!

Андрей криво усмехнулся. В одном из его любимых фильмов – «Сиянии» Стэнли Кубрика по роману Стивена Кинга – персонаж Джека Николсона таким образом рубил дверь, чтобы добраться до своей жены и сына. Но Джек Николсон был безумен! А он, Андрей Берг, слава богу, ещё в своём уме.

Пока он так размышлял, из щели высунулся листок бумаги. Ответ Марины был краток:

«Я ВАМ НЕ ВЕРЮ. Я ЗНАЮ, ЧТО ВЫ МЕНЯ НЕ ОТПУСТИТЕ. НИКОГДА».

Андрей вздохнул.

Дурочка! Упрямая корова!

За кого только она его принимает?!. Самой когда-нибудь будет стыдно. Но хорошо уже то, что она ответила. Первый шаг сделан, теперь надо осторожно привести её в чувство. Он будет с ней откровенен, это должно подействовать. Она не может не откликнуться на искренность. Всё в конечном счёте будет хорошо!

40

Марина подошла к небольшому окошку, осмотрелась. Это была задняя часть дома, окошко выходило на небольшую, но вполне оживлённую улицу. Дождь закончился. На мокром, расчерченном квадратиками тротуаре играли девочки, прыгали через скакалку, смеялись. За ними наблюдали трое мальчишек, переговаривались, насмешливо поглядывали в их сторону.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза