Странные страны. Записки русского путешественника

Дорога действительно ровнее, чем пересеченная местность со множеством болот, бродов, поваленного леса, нагромождений камней и принесенных ледником валунов, по которой нам приходилось идти раньше. Но… 500 км — это расстояние от Москвы до Орла, которое нормальный водитель покрывает максимум часов за пять. По графику последний перегон мы должны были преодолеть за сорок часов. То есть расчетная скорость примерно тринадцать километров в час — вот такая ровная дорога! Плюс время на короткие остановки, плюс десять часов на сон. Из-за потерянных на Белом море «штормовых» суток мы должны были ужаться до тридцати часов. Как?!

Это был главный вопрос общего собрания участников экспедиции у въезда на пограничную заставу. Возле шлагбаума стояли давно потерявшие столичный лоск, некогда серебристые, с яркими надписями измученные джипы, окруженные не менее потрепанными, грязными, усталыми людьми.

Итоги собрания:

Решаемся на бросок без сна.

Пытаемся срезать путь, где это возможно.

«Срезать» путь помог Михаил Анатольевич Абызов, которому удалось договориться, что нашу колонну пустят прямо вдоль границы. Это прямее, чем по намеченному маршруту, а значит, быстрее.

Пока мы были заняты обсуждением своих дел, к джипам стянулось почти все взрослое и детское население заставы. Видимо, недоверие к незнакомцам у пограничников в крови, по крайней мере, нам сначала показалось, что местные настроены недружелюбно. По мере того, как все больше мальчишек обтирали рукавами налипшую на двери джипов грязь, чтобы рассмотреть рисунки на борту, обстановка менялась, и «холодная война» в конце концов завершилась обменом подарками и прощальными объятьями.

Мы двинулись дальше.

По границе шли впритирку к распаханной контрольно-следовой полосе. Иногда мы видели солдат в дозоре — ничего общего с бдительными пограничниками на советских плакатах. Идут не торопясь, беседуют, не обращают на нас никакого внимания… Хотя, им, конечно же сообщили о прохождении колонны… Через колючую проволоку, натянутую на тоненькие столбики, улыбались финские пограничники. Может быть, они были бы рады принять нас на своей территории…

Где-то поблизости во время войны проходила линия Маннергейма, и можно было заметить остов немецкого орудия, гильзу от гаубичного снаряда, или смятую каску… Все это было настоящим и покоилось здесь со времен войны, только сейчас казалось киношным реквизитом, а пейзаж за окном машины — декорацией. Реальность ограничивалась рулем, звуком мотора, сцеплением шин с дорогой.

В какой-то момент мы вдруг выехали на твердый грунт, и, почувствовав возможность прибавить скорость, дали по газам. Из-за поломок, полученных на «водном» этапе, часть джипов пришлось снять с маршрута, и оставшиеся пять машин шли нагруженными до предела. Экипаж состоял теперь не из двух-трех человек, а из четырех или даже пяти; на верхних багажниках крепили снаряжение или части покалеченных мотоциклов. Пыль, пот, грязь, прилипающие к рулю руки… Устали, но едем, едем, едем…

Пейзаж меняется часто — то скалы, то песчаная дорога, то подлесок. Очертания размытые и нерезкие, взгляд фокусируется только на том, что видно в лобовое стекло и зеркало заднего вида. «В зеркале» вдруг произошло нечто, что заставило меня усомниться в собственной адекватности. Над джипом Васи Мозжухина высоко в воздух взлетело колесо и, описав красивую дугу, исчезло в лесу. Вася при этом продолжал ехать на трех колесах, и только через несколько секунд остановился, аккуратно посадив джип на ступицу.

Колесо удалось найти по примятым и сломанным верхушкам деревьев — наверно, так же нашли Тунгусский метеорит.

Вынужденную короткую остановку используем для короткого отдыха. Дольше — по прямой до конца. Этот финишный спурт ознаменовался моим личным рекордом — 23 часа за рулем.

Как правы были те, кто выбирал, определял, прочерчивал маршрут! Не знаю, где еще на земле можно на одном полуострове найти такую частую и взаимоисключающую смену пейзажей, рельефов и стихий, как на Кольском — кино, кино, кино… И вот по законам киномонтажа после крупного плана — колеса, руля, ближайших метров дороги, резко открывается широчайшая панорама, самый общий план до Баренцева моря, до горизонта.

И уже совсем ибсеновские пейзажи — скалы и фиорды. Глядя на эту красоту, буквально ощущаешь ее рукотворность, будто действительно мосфильмовские бутафоры специально лепили этот рельеф, подбирали оттенки серого и зеленого, подкрашивали воду темно-синим.

Еще чуть-чуть…

Остается несколько километров. Мы идем по высокой гряде и ищем место, где можно спуститься к воде, на галечный берег, куда и должен приземлиться вертолет. Уже кажется, я его слышу… Монотонность величественных пейзажей, сменяющих друг друга, как однотипные декорации на поворотном круге, усыпляет. Никто не балагурит, как обычно, в эфире, не пытается веселить попутчиков: только бы дотерпеть, доехать, дожать…

Штормовое Белое море, вязкие болота, камни, валуны, Кольская тайга с поваленными деревьями и вечными палками в колеса, и теперь, наконец, ровная и ясная дорога. Катимся к финалу.