Странные страны. Записки русского путешественника

Вокруг болот — то ли тайга, то ли сосновый бор. Ландшафт и погода на Кольском полуострове меняются чуть ли не поминутно. Из болота неожиданно выскакиваешь на песчаную дюну, где между стволов высоких сосен пробиваются вкось лучи солнца, как в Юрмале или Ниде. Так же вдруг, ниоткуда, возникают деревушки и поселки, и там, где, казалось, нет ни души, видишь сидящих в избе рыбаков, которые ничуть не удивляются нашему вторжению. Стены сплошь увешаны сетями, а под потолком рядами вялится рыба. Рыбаки нам рады и спрашивают, нет ли пива, чтобы опохмелиться. Несу им бутылку финской клюквенной водки. В знак благодарности они собирают с потолка рыбу. Такое ощущение, что рыба здесь водится прямо в колодце возле дома…

Опять болота, гати, песок, камни…

Мы стоим на переправе через реку и ждем мотоциклистов. Им труднее всего даются броды и серьезные болота — иногда дорога буквально впадает в мелкие илистые озерца, и даже на квадах с четырьмя ведущими колесами проскакивать такие места очень тяжело.

Наконец появляется первый мотоцикл. Кажется, это Абызов, как всегда, впереди всех. Он рассказывает, что мотоциклы на самых вязких участках пути приходилось переносить на руках. Вот и остальные подтянулись. Надо продолжать путь. Впереди поселок Октябрьский. Говорят, там есть аэродром. Почему-то мне становится неудобно появляться в цивилизованном месте в такой грязной одежде и с совершенно с черным лицом. Вымыться негде. Вода в реке — восемь градусов. И даже не это страшит. Можно зажмуриться, вдохнуть поглубже и броситься с разбегу в холодную воду. Страшно раздеться — тебя немедленно атакует туча комаров. Интересно, что они здесь едят, когда нас нет?

…Вот он, аэродром! Тайга резко обрывается, и до самого горизонта расстилается взлетное поле. Ровное, твердое, пустое. После полного бездорожья, где за час можно продвинуться не на километр даже, а на несколько десятков метров, мы не могли удержаться от соблазна «погонять». Без всякой команды квады выстроились в одну линию и помчались к горизонту. Каждый закручивал ручку газа до предела, выжимая максимальную скорость. Кажется, еще чуть-чуть — и можно взлетать!

Взлет остановил Чубайс. Он остро чувствует ситуацию, близкую к катастрофе и пытается ее разрядить… Наверно, это от профессии или от жизненного опыта.

Мы могли бы разбиться — на скорости квадроциклы становятся неуправляемыми.

Цивилизации, вопреки моим ожиданиям, никакой. Чубайс рассказал, что в шестидесятые годы этот аэродром был суперзасекреченным. Отсюда с прицелом на Скандинавию взлетали истребители: «отсель грозить мы будем шведу…». В те самые шестидесятые он видел это собственными глазами, потому что бродил недалеко от Октябрьского с группой студентов-походников. На взлетное поле их, правда, не пустили и даже пытались задержать…

Сейчас здесь пусто, и не отпускает ощущение чего-то инопланетного.

6 июля

Низкое небо. Сумерки. Ветер иногда разгоняет облака, и тогда становится ясно, что сумерки — это иллюзия.

Дальнейший путь — через ручьи, речушки, реки, болота и мелкие озера. Такая своеобразная подготовка к рафтингу. Форсируем многочисленные водные преграды.

Каждый раз, когда подъезжаем к быстрой каменистой реке, упираемся взглядом в вывороченные течением опоры мостов и принимаем решение идти вброд, я отбрасываю сомнения, потому что абсолютно уверен: дальше пройти нельзя никак. Но вопреки доводам разума чувствую, что раз мы здесь, значит Саша Давыдов либо уже переправлялся на тот берег, либо все промерил, просчитал, выверил… и это значит, что нельзя не идти. Все могут, а ты нет? Зачем тогда в это ввязываться?

Первый и главный в колонне — Саша Давыдов. Вода поднимается до середины колеса, до порога, до капота. Уже должен захлебнуться мотор, или колеса соскользнуть с невидимой подводной колеи, но… пройдена самая глубокая точка, и постепенно машина начинает выныривать: над водой появляются капот, колеса, пороги.

Я — следующий.

Решительно не понятно, как все-таки двигатель не глохнет. Скоро убеждаюсь, что глохнет. Правда, не у меня. Экипажи по очереди останавливаются, зачерпнув воды или поскользнувшись на подводных камнях, и тогда приходится пускать в ход лебедку, вытаскивая застрявший джип на более гладкое и мелкое место. Понять, что произошло с машиной и как ее легче вытащить, можно только нырнув. Наши спортсмены и техники похожи на водолазов, обследующих поврежденный киль корабля. Вынырнув, они забираются на капот плывущего джипа, как на капитанский мостик, и командуют буксиру: право руля, лево руля!

Я не заглох!!!

Ура!

Чубайс вернул меня на землю, пояснив, что дело не в моем супермастерстве, а в суперколесах, которые он вывез из некой автолаборатории. Кажется, в этой же лаборатории разрабатывали резину для луноходов.

Добрались до стоянки. Это Умб-озеро, один из красивейших водоемов Кольского полуострова. Над водой поднимается то ли утренний, то ли вечерний туман. Время перестало делиться на день и ночь, и единицей измерения стали отрезки пути.