Странный приятель – 4 [СИ]

— Ну-у-у… Возможно вы и правы профессор. — Задумчиво ответил на это Готор. — Только вот. Должен вас предупредить, что после того как вы узнаете эту тайну, изменится не только ваш взгляд на повседневный мир, но и ваша жизнь в целом. До сей поры, эта тайна была известна не более чем десятку человек во всем мире, и это, по большей части, весьма могущественные люди…За вами будут приглядывать, возможно — охотиться, и не хочу вас пугать, но может случиться так, что вас просто сочтут слишком опасным, и прикажут убить, так — на всякий случай…И это уже не говоря о том, что за малейшую попытку раскрыть тайну другим…, хотя бы намек на попытку — вас казнят как изменника и государственного преступника! Вы правда готовы заплатить такую цену, за удовлетворение своего любопытства? Подумайте сами — ведь вы ученый, ваше предназначение преумножать и делиться знаниями, а не скрывать их от всего мира. Тайна будет жечь вас изнутри, но открыв ее, вы подведете не только своего короля и страну, но и своих друзей — меня, оу Дарээка, Одивию Ваксай… Я надеюсь что вы считаете нас своими друзьями? По плечам ли вам такая ноша?

Готор говорил столь страстно и убедительно, а взгляд его был столь выразительным, что профессор надолго задумался, и молчал наверное не меньше десяти минут.

— Знаете… — Наконец сказал он тихим, срывающимся голосом. — Я уже отнюдь не молод, а значит нести этот груз мне придется не так уж и долго. Зато я твердо уверен, что если сейчас скажу "нет", это не только отравит мне остаток жизни, но и перечеркнет путь за

Кромку, в чертоги предков…Предки, как известно, не выносят трусости. А отказ от знания — это трусость для ученого…И, я понимаю ваши сомнения. Но готов дать любую, самую страшную клятву, что сохраню вашу тайну даже ценой собственной жизни, коли это понадобиться. И что не буду делать никаких записей, или еще каких-либо попыток сохранить и передать ее другим!

Но тогда слушайте…

Вечер был, что называется меланхоличным и томным. Как это обычно и бывает в жарких странах — темнота рухнула на землю со стремительностью ястреба бросающегося на добычу. Но вышедшая на смену ускакавшему за горизонт Небесному Верблюду огромная круглая луна, продолжала светить в окна, делая свет небольшой, стоящей на столе лампы, почти не нужным.

Пели цикады, порхали ночные мотыльки, а дуновения ветра приносили из сада запах созревших плодов, наполняя комнату дивным ароматом. И нарушать разговором эту идиллию, как-то совсем не хотелось. Тем более — что профессор Йоорг уже исчерпал длинный список возникших у него в голове вопросов, а Готор — имеющихся у него ответов. Ренки молчал, погрузившись в собственные воспоминания. А Одивия… была просто молчалива весь сегодняшний день. Во время ужина она смотрела куда-то в окно, почти не обращая внимания на весьма оживленную застольную беседу, думая о чем-то о своем.

— Вот такие дела… — Наконец не выдержав, прервал молчание почтеннейший Йоорг. — Вот так вот живешь, считаешь себя постигшим тайны вселенной, а оказывается — ты лишь жалкий червячок, в жизни не видевший ничего кроме собственной навозной кучи…Такие вот дела!

— Не переживайте так профессор. — Лениво ответил ему Готор. — Вселенная бесконечна, а значит и тайн в ней, тоже бесконечное множество, и нам не дано постичь даже крохотной доли этого бесконечного множества…

— А ведь знаете… — Вдруг встрепенулся профессор. — Кажется, в одном из тех свитков, который мы так и не успели просмотреть, есть некое упоминание об Амулете!

— Что там? — Встрепенулся Готор, мгновенно выходя из задумчиво-меланхоличного состояния.

— Я не успел вам похвастаться. — Продолжил профессор. — Но там есть свиток написанный на узелковом письме Первого Храма! Очень своеобразном, я его даже не сразу узнал. Но тот самый знак, который вы, при чтении табличек обозначили как "Некий религиозный символ", я разглядел… Подождите, где-то он тут был… Вот, посмотрите!

— Хм… Очень странно. — Сказал Готор, приблизив поданный ему пергамент поближе к свету лампы. — Вот этот вот чертеж, мне кажется очень знакомым…Ренки???

— Какая-то гора с тремя вершинами, река со своеобразным изгибом…А это что — три дерева? — План на batarejka?

Как и следовало ожидать, утро для всех участников ночных посиделок началось довольно поздно. Солнце уже успело подняться довольно высоко, и сопровождающий его невыносимый зной стал существенным препятствием для любой работы — как физической так и умственной.

Однако — Готора и профессора это не остановило. Они, обложившись словарями, справочниками, кипами бумаги и банками чернил, и уединились в саду с таинственным свитком, дрожа от нетерпения разгадать его тайны. И только Гаарзу с кувшинами прохладительных напитков, было дозволенно изредка вносить в их штурмовку древнего текста, капельки свежести и прохлады.