Странствия и путешествия

Остановимся коротко на второй части предисловия Тафура, в которой идет речь о том, чтобы, «зная Различие способов управления и многообразие характеров, <…> познакомиться с тем, что наиболее выгодно для государства и его устройства» (с. 2). Это не просто заявление, но действительный интерес Та-Фура, который с исчерпывающими подробностями описывает систему управления государств и городов, Устройство их торговли и быта, интересные технические изобретения и управленческие находки. Эта сторона книги часто дает исследователям повод говорить о Ренессансе и о противоречиях — а как же без них? — между рыцарской и бюргерской идеологией[24]. Наступление новой эпохи пытливого изучения видимо явленного мира в книге действительно чувствуется, но способ выражения этого внимания остается еще совершенно средневековым. В меньшей степени это относится к достаточно стройным рассуждениям о системах правления, где Тафур в полной мере выступает апологетом олигархического устройства — во Флоренции (с, 292-296), Генуе (с. 11-14). Венеции (с. 198-217). В описании же бытовых мелочей автор полностью отдается средневековому принципу «нанизывания чудес». «Бюргерские» интересы Тафура, который был горожанином и прожил, судя по всему, почти всю свою жизнь в городе — по крайней мере, ни в книге, ни в документах нет никаких указаний на то, чтобы Тафур жил в своем загородном имении или что таковое у него вообще имелось, — вполне объяснимы. Наличие широкого круга городской идальгии — характерная черта позднего кастильского Средневековья с его сильно развитыми торговыми отношениями и городами. Городская жизнь Европы, «качество которой Тафур по мере своих поездок все больше и больше ценит»[25], предстает перед нами во всех подробностях; особое восхищение путешественника вызывает рейнская Германия и Нидерланды. Он отмечает все, что так или иначе «выгодно для государства и его устройства»: университет в Лувене (с. 260) и разведение лебедей в Хертогенбосе (с. 244), прекрасно организованный двор герцога Бургундского в Брюсселе и тамошняя ратуша — «дом закона, где у них совет, лучший, какой я когда-либо видел» (с. 247-248), функционирование соборной башни с часами в качестве пожарной каланчи в Страсбурге (с. 237). Думаю, нет смысла продолжать этот список; из приведенных примеров видно, что взгляд Тафура на все «полезное» совершенно средневековый. Автору не интересно и не нужно классифицировать и упорядочивать эти сведения; они разбросаны по всей книге, как цветные фигурки на фресках Амброджо Лоренцетти в Палаццо Публико в Сьене или Беноццо Гоццоли в капелле Медичи-Риккарди во Флоренции, и скорее воспринимаются как прекрасные чудеса, а не как части разумно устроенного Творцом Космоса.

И в «рыцарской», и в «буржуазной» ипостаси Тафур выступает как человек, ищущий идеальное общество. Общество, где «благородство крови соответствовало бы моральному благородству»[26], где знать управляла бы не только по праву наследования, но и по праву своих способностей, умения сделать жизнь удобной и красивой без ущерба для веры и нравственности.

* * *