Странствия и путешествия

Этот день мы оставались в Сеуте. Я осматривал город и /8/ его окрестности; он мне очень понравился, видно, что [некогда] он был великим поселением; без сомнения, если бы король Кастилии владел им и озаботился его облагораживанием, то благодаря месту, где он [город] находится, он был бы одним из самых достойных в мире. Земля в общем-то изобильная, хотя суровая и очень гористая; но [в городе] есть хорошая гавань, много земли, плодов и воды. Город достаточно укреплен тем, что осталось; с одной стороны на горе есть окруженный стеной холм, который называют Альминан, сооружение исключительное, если бы находилось в подобающем состоянии. На землях Сеуты водится больше королевских львов, чем в остальном мире, [есть] бесчисленные свиньи, дикобразы, обезьяны, леопарды, медведи[47]; говорят, что в Африканских краях вряд ли есть [еще] столь высокие и гористые места; а ещё говорят, что это из-за соседства с Западом со стороны пролива. Мы отплыли из Сеуты, и, оставив Африку по правую руку, а по левую приближаясь к Европе, вышли из пролива в открытое море около Гибралтарской скалы, и плыли вдоль берега, пока не причалили около берега Малаги, города в Гранадском королевстве[48]; там купцы спустились на землю, оставили свои /9/ грузы и взяли другие. Мы были здесь девять дней, сюда приплыли каракки, которые везли вооруженных людей, посадили их на наши навы, взяли товары и вернулись в Кадис, чтобы взять там еще [товара] и плыть во Фландрию.

Все эти девять дней я занимался лишь осмотром города Малаги, который показался мне очень хорошим как по местоположению, хотя и без гавани, так и по [прилегающей] земле, хотя и неудобной для хлебопашества, но хорошей в отношении остального; о садах и плодах и говорить не стоит. Город расположен на равнине, укреплен обычными стенами; на одном из склонов горы два замка, соединенные друг с другом окруженной стенами дорогой; это место называется Хибральфар[49]. Город торговый, и если бы был нашим, то было бы лучше, ибо достиг бы большего, чем любой город мавров, потому что получал бы многое из нашей земли. Море доходит до стены, так что флот галей мог бы спустить сходни на ровную землю; со стороны моря укреплен слабо, а со стороны суши — значительно лучше; в нем много людей, но больше торговых, чем пригодных для войны.

Через девять дней генуэзцы, забрав все свои вещи, вооружили свои навы, очень кстати, ибо нужно было проплыть от начала до конца вдоль всего берега владений короля /10/ Арагона. Мы отплыли и проплыли вдоль всего берега Гранадского королевства в виду Салобреньи, Аль-муньекара и Альмерии до Картахены, которая находится в нашем королевстве[50]; там мы вошли в порт и оставались целый день, чтобы узнать новости о каталонцах. Это один из лучших портов, как я думаю, которые есть в мире, и хороший город. Мы отплыли оттуда и следовали вдоль берега Арагона в виду Эльче и Аликанте, доплыв почти до Валенсии[51], а там решили отделиться от земли и выйти в открытое море. На следующий день, отклонившись от побережья, взяли курс на остров Ибиса, принадлежащий королю Арагона; продолжая наш путь, оставив Каталонию и Барселону по левую руку, мы прошли мимо островов Мальорка и Менорка, которые принадлежат королю Арагона[52], и вошли в Лионский залив, который называется так по дороге туда, а по дороге обратно — Нарбоннским. В один из дней в час вечерни поднялся такой шторм на море, что он нес нас всю ту ночь, а на следующий день был намного сильнее, так что две главных каракки с сорванными парусами были унесены в сторону Сардинии; о них не было ничего известно два месяца. На нашем же корабле уцелел главный парус, хотя от него мало чего осталось, и мы все еще держались у /11/ острова Таб около [берегов] Прованса[53]. Этот день и следующую ночь мы провели в великой опасности и трудах и проплыли столько, что на следующий день оказались около Ниццы в Провансе, а это был канун праздника Рождества; там мы стали на якорь и починили паруса.