Странствия и путешествия

В Риме я пробыл весь Великий пост, посещая храмы, древние здания и постройки, как нам кажется удивительным образом созданные, которые я не только вряд ли смогу описать, но даже не понимаю, как их должно было осматривать. И если, из-за великолепия и величия их, упущу что-либо, да простят меня[72], /22/ ибо не хватает меня на [описание] столь великого творения, хотя бы и занесенного землей, разрушенного, низвергнутого и лишенного мощи. Ведь всё же [Рим] показывает тому, кто хочет увидеть, каким было его величие, хотя, помимо великих гонений, которые он претерпел вследствие междоусобиц местных князей, разрушений, которые произвели завоевавшие его потом могущественные государи, помимо древности времени, в котором все поглощается, папа св. Григорий, заметив, что верные христиане, стекавшиеся туда со всего света ради заботы о спасении душ, видя великолепие зданий, прилагали столько усердия к их осмотру, что это затрудняло достижение святой цели, с которой они приезжали, приказал разрушить все или, по крайней мере, большинство великолепных творений, остававшихся с древних времен[73]. Город очень велик в окружности, со стеной в двадцать четыре мили, что составляет в три раза меньше, то есть восемь наших лиг[74]. Стена построена и стоит так, что кажется, будто только сегодня вышла из под руки мастера, а если где и разрушена, например там, где тираны несколько раз вступали в город, то [всё равно] сооружена она так, что, ломая и разрушая ее, никак не могут с ней покончить, /23/ и остается она такой, какой построили ее древние. Через город протекает река, которую римляне перебросили [в город] с большим трудом и пустили течь посередине [города], это — Тибр. Было сделано новое дно, говорят, что из свинца, и входы и выходы на одну и на другую стороны города, как чтобы поить коней, так и чтобы брать воду и для других надобностей населения; а кто войдет [в реку] в другом месте — утонет. На этой реке много мельниц[75], с одной стороны и с другой, которые делают из города единое целое. На краю города находится замок, построенный человеческими руками из отсыпки, и образовался холм высотой с гору, обстроенный наверху высокой стеной и неприступными башнями. Называют его замком св. Ангела, что на мосту через Тибр[76], проходя церковь св. Петра, где находится место пребывания, или резиденция, Апостолов. Говорят, что была великая зараза в Риме, длившаяся долгое время, и было открыто папе Григорию, чтобы он устроил большой крестный ход к церкви на краю города, называемой св. Агата Субурра, где в древности находился идол, которому поклонялись язычники, а еще тайно — некоторые /24/ христиане, потому что у них сохранилось кое-что из языческого обряда; а так как шествие было с папой, то, когда поравнялась с изображением идола, раздался гром и тот разлетелся на куски. Папа, увидев это чудо, совершил крестный ход; и когда они благочестиво возвращались в церковь св. Петра, то, проходя тем мостом под [стенами] замка, папа и весь народ увидели на вершине самой высокой башни ангела с обнаженным мечом, залитым кровью, как он вытирал его о плащ и вкладывал в ножны, в знак того, что Бог смягчился и не желал, чтобы люди умирали и дальше. Идолопоклонство было сломлено, а замок получил с той поры имя замка св. Ангела; так это и сейчас, и поставлен там ангел[77]. Говорят, что папа Григорий, увидев это чудо и также великолепные, чудесным образом сотворенные вещи и сооружения, бывшие в Риме, и потому, что христиане больше склонялись к осмотру сооружений, чем храмов, большинство и лучшие [сооружения] приказал разрушить, но даже и так не многого смог достичь, ибо если те, кто в наши дни туда едет, желают видеть языческие вещи, будут искать их прежде, нежели что-либо другое.