Странствия Шута

– Кажется, птичка голодна. Может, угостим ее для начала твоим пальцем?

Пеструха подскочила ближе к моему уху.

– Глаз! Глаз! Глаз! – хищно потребовала она.

Я старался не показывать, насколько мне все это неприятно. Я по-прежнему надавливал на меч, и его острие медленно погружалось в многочисленные слои одежды, защищавшие старика. Я внимательно следил за уголками его глаз и линией рта. Старик нервно сглотнул и хотел отползти, но я со всей силы пнул его под ребра. Меч пропорол одежду и кожу. Я не дал ему вонзиться слишком глубоко.

– Даже не думай, – по-дружески предупредил я.

Я склонился над стариком, не вынимая меча Верити из его раны, и предложил:

– А теперь рассказывай. С самого начала. Как тебя наняли и для чего. Пока ты говоришь, я тебе ничего не сделаю. Замолчишь – будет больно. Очень больно. Начинай.

Я внимательно следил за его глазами. Его взгляд метнулся один раз к лагерю, один раз – к вороне. Старик облизнул обветренные губы. Я видел, что он пытается тянуть время, но не возражал.

– Все началось с гонца. Это было почти год назад. Ко мне явился юноша с бледной кожей и волосами. Мы все удивились. Наш лагерь было трудно найти. Но он нашел. Он принес предложения: нам заплатят много золота, если я помогу людям, которые зовут себя Слугами. Они были из какой-то далекой страны. Я спросил, как они узнали обо мне. А он сказал, что обо мне говорилось во множестве их пророчеств. Что они видели мое будущее, и в видениях им вновь и вновь являлось, что если я сделаю то, чего они хотят, то не только им будет великое благо, но и я получу власть, принадлежащую мне по праву. В их пророчествах я был человеком, который изменит весь мир.

Он умолк. Вероятно, эти слова ему льстили и он думал произвести ими впечатление на меня. Он ждал. Я смотрел на него. Возможно, я чуть шевельнул мечом.

Старик беззвучно охнул. Я улыбнулся, и он продолжил:

– Бледный уверял меня, что если я помогу им, то встану на путь, ведущий к славе и власти. Путь. Чужеземцы часто говорили о каком-то пути. Он принес много денег и просил меня взять своих лучших людей и отправиться в порт на Пиратских островах. Там ждали их прорицатели и провидцы, которые могут предсказать, как нам поступить, чтобы все сложилось наилучшим образом. Они, мол, могут «выбрать единственно верный путь из многих», ведущий к успеху. И еще он намекал, что с ними есть один особенный человек, способный сделать так, чтобы нас никто не выследил по дороге и вообще не заметил.

Из лагеря донесся стук топора. Парень нашел-таки, чем порубить дрова. Пеструха перелетела на ветку над головой пленника и насмешливо уставилась на него оттуда.

– И ты веришь в это?

Он посмотрел на меня едва ли не надменно:

– Это правда. Они показали нам, как это происходит, когда мы приехали на Пиратские острова. Он заставил одного из моих людей забыть, где дверь в комнату. Другого – забыть собственное имя. Они поставили на стол еду и сделали так, что мы перестали ее видеть, а потом снова показали. Им удалось нас удивить. У них был корабль и команда. Они заплатили нам золотом, как обещали, просто за то, что мы приехали поговорить с ними. И обещали дать больше, намного больше, если мы поможем им отыскать Нежданного Сына. – Он помрачнел. – Одно мне не понравилось. На Пиратских островах оказалось, что за главную у них баба, и сделку с нами заключала тоже она. Гонец-то был мужчиной. А парень, который мог колдовать, оказался совсем мягкотелый, баба вертела им, как ей вздумается. Мы не могли понять, как так? Почему мужчина, обладающий такой властью, не захватил весь мир?

Я сам был бы не прочь это узнать, но промолчал.

– Я замерз, – пожаловался пленник, не дождавшись моего ответа. – Ты же сам сказал, я старик. И я ничего не ел со вчерашнего дня.

– Мир жесток. Представь, что ты – маленькая девочка, которую насилуют. Ты над ней сжалился? Вот и я над тобой не стану.

– Я девочку и пальцем не тронул!

– Ты позволил, чтобы ее изнасиловали. Ты командовал солдатами.

– Я здесь ни при чем. Ты что, не знаешь, как это бывает в бою? Столько всего происходит одновременно…

– Это был не бой. Вы напали на беззащитное поместье. И украли ребенка. Моего ребенка. И женщину, которую я обещал защищать.

– Ха! Ты винишь меня, а сам не сумел их защитить!

– Верно. – Я погрузил меч на палец глубже в его живот. Старик закричал. – Не люблю, когда мне об этом напоминают, – пояснил я. – Лучше рассказывай дальше. О том, как гордые калсидийские солдаты продались как последние шлюхи, согласившись служить бабе и ее мягкотелому помощнику.

Он молчал, и я чуть повернул меч в ране. Старик забулькал, словно его вот-вот вырвет.