Читаем Странствующие маски. Итальянская комедия дель арте в русской культуре полностью

В подражание итальянским сценариям сюжет «Чудовищей» выстроен вокруг истории двух влюбленных, Инфимены и Валера, родственники которых всячески препятствуют их союзу. Дядя Валера хочет женить племянника на богатой невесте, а семья Инфимены обеднела. Родители девушки, Гидима и Бармас, постоянно спорят о будущем дочери. Отец хочет выдать ее замуж за ябедника Хабзея, а мать мечтает о будущем зяте – галломане, по имени Дюлиж, поскольку он выглядит как француз и говорит и поет по-французски. Во время очередной ссоры Гидима дает Бармасу пощечину, и эта пощечина становится основной завязкой сюжета, поскольку оскорбленный муж решает подать в суд на жену, требуя финансовой компенсации и приговора за нанесенное оскорбление. Тема судопроизводства и невежественных судей вносит в комедию особый русский колорит, высмеивая бюрократию и правовую систему. Параллельно с сатирой на российское общество развивается любовная линия слуг, Арликина и Финетты, а также раздражающего всех педанта Критициондиуса – все это вторит итальянским сценариям. И. Рейфман проводит еще одну литературную параллель, указывая на сходство сюжета «Чудовищей» с комедией Мольера «Ученые женщины», в которой родители молодой героини выбирают для дочери угодных им женихов [Reyfman 1990: 84–85].

Действие комедии происходит в Санкт-Петербурге, о чем в одной из сцен сообщает Арликин [Сумароков 1957: 316]. Пьеса начинается спором между Гидимой, которая восхищается достоинствами Дюлижа, и ее недоумевающим мужем Бармасом:

Гидима: Инфимена будет за Дюлижем.

Бармас: Да что тебе в нем нравится?

Гидима: Все.

Бармас: Однако ж что ж бы то такое было?

Гидима: Все, все, я говорю. Волосы подвивает он хорошо, по-французски немножко знает, танцует, одевается по-щегольски, знает много французских песен; да полно еще, не был ли он и в Париже. Что тебе надобно? Вить нам зятя доставать не с небес.

Бармас: А как нас в вотчинной коллегии обвинят, так нам в те поры французские песни не помогут

[Сумароков 1957:311].

Д. Уэлш отмечает, что русская драма XVIII века основана на адаптациях и переводах западных моделей, в ней зачастую используются географически отдаленные от России места действия и иностранные имена для действующих лиц [Welsh 1966: 14]. Вразрез со мнением ученого действие комедии «Чудовищи» разворачивается в России и тесно связано с русской культурой. Тем не менее имена большинства действующих лиц – иностранного происхождения. Список действующих лиц в начале комедии поражает своей эклектичностью: у молодых влюбленных французские имена, заимствованные из комедий Мольера, – Инфимена и Валер; у философа-педанта непроизносимое латинское имя Критициондиус; у служанки французское – Финетта, а у слуги итальянское – Арликин. Наконец, двум судьям даны русские фольклорные имена: Финист и Додон. Подобная «международная группа» действующих лиц иллюстрирует желание драматурга соединить русскую комедию с европейской, отдав при этом дань русскому фольклору и западным комедийным канонам [Берков 1977: 180–181].

Создав пародию на Тредиаковского в лице противного философа и теоретика искусства Критициондиуса, Сумароков следует литературной практике своего времени – использовать драматургию как арену для идеологической борьбы с соперниками. Подобная тенденция пришла в Россию из Европы и носила название «сатиры на лицо»:

В русской комедии подобный прием был столь распространенным, что получил собственное название, и комедии писались на индивидуума («на лицо» или «на личность»), а писатели старались «ввести подлинник» [Welsh 1966: 20][15].

Перейти на страницу:

Все книги серии Современная западная русистика / Contemporary Western Rusistika

Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст
Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст

В этой книге исследователи из США, Франции, Германии и Великобритании рассматривают ГУЛАГ как особый исторический и культурный феномен. Советская лагерная система предстает в большом разнообразии ее конкретных проявлений и сопоставляется с подобными системами разных стран и эпох – от Индии и Африки в XIX столетии до Германии и Северной Кореи в XX веке. Читатели смогут ознакомиться с историями заключенных и охранников, узнают, как была организована система распределения продовольствия, окунутся в визуальную историю лагерей и убедятся в том, что ГУЛАГ имеет не только глубокие исторические истоки и множественные типологические параллели, но и долгосрочные последствия. Помещая советскую лагерную систему в широкий исторический, географический и культурный контекст, авторы этой книги представляют русскому читателю новый, сторонний взгляд на множество социальных, юридических, нравственных и иных явлений советской жизни, тем самым открывая новые горизонты для осмысления истории XX века.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Коллектив авторов , Сборник статей

Альтернативные науки и научные теории / Зарубежная публицистика / Документальное
Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века
Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века

Технологическое отставание России ко второй половине XIX века стало очевидным: максимально наглядно это было продемонстрировано ходом и итогами Крымской войны. В поисках вариантов быстрой модернизации оружейной промышленности – и армии в целом – власти империи обратились ко многим производителям современных образцов пехотного оружия, но ключевую роль в обновлении российской военной сферы сыграло сотрудничество с американскими производителями. Книга Джозефа Брэдли повествует о трудных, не всегда успешных, но в конечном счете продуктивных взаимоотношениях американских и российских оружейников и исторической роли, которую сыграло это партнерство.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Джозеф Брэдли

Публицистика / Документальное

Похожие книги

Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука
Взаимопомощь как фактор эволюции
Взаимопомощь как фактор эволюции

Труд известного теоретика и организатора анархизма Петра Алексеевича Кропоткина. После 1917 года печатался лишь фрагментарно в нескольких сборниках, в частности, в книге "Анархия".В области биологии идеи Кропоткина о взаимопомощи как факторе эволюции, об отсутствии внутривидовой борьбы представляли собой развитие одного из важных направлений дарвинизма. Свое учение о взаимной помощи и поддержке, об отсутствии внутривидовой борьбы Кропоткин перенес и на общественную жизнь. Наряду с этим он признавал, что как биологическая, так и социальная жизнь проникнута началом борьбы. Но социальная борьба плодотворна и прогрессивна только тогда, когда она помогает возникновению новых форм, основанных на принципах справедливости и солидарности. Сформулированный ученым закон взаимной помощи лег в основу его этического учения, которое он развил в своем незавершенном труде "Этика".

Петр Алексеевич Кропоткин

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Политика / Биология / Образование и наука