Странствующие маски. Итальянская комедия дель арте в русской культуре

Творческая интуиция Достоевского безошибочно связывает спектакль о Кедриле с народной культурой. Писатель выражает озабоченность тем, что народный театр недостаточно изучен, и осознает необходимость глубокого осмысления искусства, уходящего корнями в недра народной культуры:

Затем следовала вторая пьеса, драматическая: «Кедрил-обжора». Название меня очень заинтересовало; но как я ни расспрашивал об этой пьесе, – ничего не мог узнать предварительно. Узнал только, что взята она не из книги, а «по списку»; что пьесу достали у какого-то отставного унтер-офицера, в форштадте, который, верно, сам когда-нибудь участвовал в представлении ее на какой-нибудь солдатской сцене. У нас в отдельных городах и губерниях действительно есть такие театральные пьесы, которые, казалось бы, никому не известны, может быть, нигде никогда не напечатаны, но которые сами собой откуда-то явились и составляют необходимую принадлежность всякого народного театра в известной полосе России. Кстати: я сказал «народного театра». Очень бы и хорошо было, если б кто из наших изыскателей занялся новыми и более тщательными, чем доселе, исследованиями о народном театре, который есть, существует и даже, может быть, не совсем ничтожный. [Достоевский 1982: 152–153].

Достоевский предполагает, что народные спектакли ставились в русской провинции и сохранялись в дворянских поместьях, где крепостные крестьяне разыгрывали их в частных театрах богатых помещиков [Достоевский 1982: 149–150].

Достоевский подробно описывает пьесу о Кедриле: гримасы, остроты, обжорство главного героя, а также сверхъестественные явления – появление на сцене чертей, уносящих вначале барина, а потом и самого Кедрила в ад под восторженный хохот и одобрительные возгласы публики. Описания этого представления напоминают о динамичных итальянских сценариях и шуточных lazzi, любимых зрителями. Достоевский отмечает сходство спектакля с легендарным сюжетом о Дон Жуане:

Кедрил – трус и обжора. Услышав о чертях, он бледнеет и дрожит как лист. Он бы убежал, но трусит барина. Да сверх того ему и есть хочется. Он сластолюбив, глуп, хитер по-своему, трус, надувает барина на каждом шагу и в то же время боится его. Это замечательный тип слуги, в котором как-то неясно и отдаленно сказываются черты Липорелло, и действительно замечательно переданный [Достоевский 1982:158].

Кедрил, по мнению писателя, принадлежит к сценическому типу энергичных и хитрых слуг. Важно добавить, что обжорство и предприимчивость главного героя вторят сценариям комедии дель арте.