Благодаря найденным нами либретто можно доказать, что впервые под своим именем Арлекин появился перед русской публикой в начале тридцатых годов XVIII века. Либретто эти, очевидно, были составлены по-итальянски, переведены на французский язык, а с французского на русский [Сиповский 1900: 593–611].
Сиповский пересказывает сюжеты итальянских сценариев, которые были представлены при дворе, подчеркивая главную роль Арлекина во многих из них и разъясняя русскому читателю основные характеристики этого персонажа. По мнению автора, актер, исполнявший роль Арлекина, должен был обладать комическим талантом и мастерством акробата [Сиповский 1900: 603–604].
Публикация Сиповского содержит важную информацию об итальянском театре и Арлекинах, странствовавших по дорогам русской культуры. Более того, эта статья устанавливает прочные связи между русской стариной и модернистским увлечением комедией дель арте, подчеркивая взаимосвязь итальянских масок с первой волной увлечения комедией в эпоху Анны Иоанновны.
Несколько позже, в 1913 году, Всеволодский-Гернгросс также опубликовал в «Ежегоднике императорских театров» исследование «Театр в России при императрице Анне Иоанновне», в котором описываются актеры, приезжавшие в Россию в составе итальянских трупп, и в частности Пьетро Миро – шут Педрилло. Ученый признает, что не имеет полной информации об итальянской труппе 1733–1735 годов, однако эта информация станет доступной позже благодаря одному из первых и важнейших исследований на эту тему, опубликованному швейцарским музыковедом Музером в 1943 году, а позднее и архивным материалам, опубликованным Стариковой[39]
. Всеволодский-Гернгросс упоминает русские переводы итальянских сценариев, представляющие собой, по его словам, библиографическую редкость и дающие ценный материал для изучения как русского, так и европейского театра. Ученый с уверенностью утверждает, что сценарии переведены на русский язык именно Тредиаковским, и напоминает читателю, что любимая русскими модернистами Коломбина появлялась на русской сцене уже в 1735 году.В 1914 году Зигфрид Ашкенази опубликовал статью «Безсмертный Петрушка», в которой еще раз, подобно Перетцу, исследовал родословную Петрушки, установив его связь с Пульчинеллой и Полишинелем [Ашкенази 1914: 1-18]. Петрушка видится автору как зловещая и циничная карикатура на человечество, и сущность спектаклей с Петрушкой, в которых представлена трагедия человеческого бытия и звучит сопровождающий ее «дурацкий смех», он определяет термином «дьявольский водевиль» [Ашкенази 1914: 17].
Одним из важнейших трудов, посвященных арлекинизированному искусству рубежа веков, можно по праву считать трактат К. М. Миклашевского о комедии дель арте «Комедия дель арте. Театр итальянских комедиантов XVI, XVII, XVIII столетий», получивший заслуженное признание как в России, так и за рубежом. Книга Миклашевского была опубликована в России в 1914 и 1917 годах, а в 1927-м – в Париже во французском переводе и по сей день по праву считается одним из лучших источников информации по комедии дель арте [Миклашевский 1914]. Между 1914 и 1916 годами в журнале Мейерхольда «Любовь к трем апельсинам» также публиковались статьи о теории и практике комедии дель арте[40]
. В 1917 году в Петрограде Перетц выпустил сборник итальянских сценариев под названием «Италианские комедии и интермедии, представленные при дворе императрицы Анны Иоанновны в 1733–1735 гг.» [Перетц 1917]. Театровед и режиссер В. Н. Соловьев, близкий соратник Мейерхольда, репетировал и ставил импровизационные спектакли по сценариям «второй итальянской труппы», которые перевел Тредиаковский [Ferazzi 2008: 190–191]. Книга «Образы Италии» П. П. Муратова дважды издавалась в России в 1911–1912 годах, а затем в 1924-м и пользовалась большим успехом у читателей: в ней описаны путешествия автора по Италии и его размышления об итальянской культуре и итальянском характере [Муратов 1999]. Все эти публикации указывают на то, что на рубеже веков существовал живой интерес к итальянской культуре и к итальянскому театру, а также к вековым русско-итальянским культурным связям.Возрождение комедии дель арте на русской модернистской сцене