Читаем Страшен путь на Ошхамахо полностью

Парень хмурил брови, топорщил черные, свисающие по уголкам твердого рта, усы и бубнил что-то насчет того, что, мол, «из милости данное — впрок не идет», зная преотлично, как Тузаров, да и Нальжан к нему относятся.

В одной из стычек погиб Нартшу, и тогда Кубати имеете с Жарычей, которому пуля изуродовала ногу, осел наконец у себя в усадьбе и с упоением отдался почетному ремеслу кузнеца-оружейника.

Жарыча ходил за домашним скотом. Он сально постарел и сильно хромал, но никогда не расставался с оружием.

Так и прошло четыре года.

<p><strong>ЧАСТЬ ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ</strong></p><p><strong><emphasis>ХАБАР ВОСЕМНАДЦАТЫЙ И ПОСЛЕДНИЙ,</emphasis></strong></p><p><emphasis>выражающий удовлетворение по поводу бесспорности народной пословицы:</emphasis></p><p><emphasis>«Кузнец ушел — то, что сковал,</emphasis></p><p><emphasis>оставил</emphasis></p><p><emphasis>Мудрец ушел — то, что сказал, оставил»</emphasis></p>

Весной 1711 года князь Александр Бекович Черкасский, капитан русской гвардии, личный друг и советник Петра Первого, ехал по восточным делам в Кабарду. С важной миссией ехал.

«Великий государь указал послать для своих, великого государя, нужнейших дел на Терек Александра Бековича Черкасского; а от Москвы до Казани и до Астрахани, и до Тереку, и от Тереку назад до Москвы дати ему сухим путем 30 подвод ямских, а водяным путем против подвод суды с кормшики и гребцы».

Солидно ехал, внушительно. А перед его поездкой «Татархану князю, и братьям ево, и прочим владельцам, и всему народу тому» (кабардинскому) Петр послал свое «милостивое слово»:

«Доносил нам, великому государю, брат ваш князь Александр, который в службе нашей обретается, что вы имеете желание под нашу, царского величества, высокодержавную руку поддатись и тем себя и подданных ваших из-под ига турецкого и хана крымского освободити, яко же и ныне писала к нему мать его, что крымцы вам неприятели, и частые брани между вами случаются, и что конечно желаете быти у нас, в. г. в подданстве.

Также из ваших стран писали к подданному нашему царю Арчилу Вахтангеевичу Меретинскому, что они постановили служить нам, в. г., а с крымцами також де завоевались и дабы вам ведомость о том дать; и мы, в. г. наше ц. в., то ваше желание приемлем милостиво и изволяем вас к себе в подданство и оборону принята. Только желаем дабы вы показали к нам ныне свою службу и верность против салтана турского и хана крымского, которые против нас войну всчали, наруша мир неправедно против данных многих обещаний. И ежели будете у нас в подданстве, то не токмо с вас никаких податей требовать не будем, но и погодное вам жалование давать определим, как то получает от нас подданной наш Аюка-хан и как вы прежде сего бывали у предков наших в подданстве и получали у них жалованье; и укажем вам вспомогать ему, Аюке-хану, с калмыки и донским и яицким и гребенским казаком, о чем о всем ссылаемся на словесный приказ, от нас данной брату вашему, которому в том верьте.

Дан в Москве лета 1711 марта в 4 день, государствования нашего 29 году».

* * *

В честь важного гостя кабардинские «владельцы» устроили большое празднество со скачками, джигитовкой, стрельбой и обильными возлияниями (не без некоторых отступлений от религиозных запретов).

Были и ссоры, были и взаимные упреки между «владельцами»: каждый стремился оказаться на видном месте и требовал пристального внимания к любому своему высказыванию.

Проявляя завидную выносливость и мужественную стойкость, Александр (или Девлет-Гирей, в бытность свою младенческую, дохристианскую) старался не оставлять без ответа ни один из сотен вопросов. Вопросы умные, вопросы трудные, каверзные, вопросы неприятные, глупые и совсем дурацкие…

— Почему белый царь не дает нам ружей и пушек?

(У него их для своего войска пока не хватает).

— Будут ли русские насильно обращать нас в свою веру?

(Не будут).

— А если в войне с турками у царя начнутся неудачи, не откажется ли он снова от нас? Не бросит ли в беде?

(Он никогда и не отказывался, а тем паче теперь и в будущем особливо).

— Будут ли русские выдавать нам наших беглых унаутов и пшитлей?

(Договоримся).

— Сколько ясырей потребует от нас русский царь?

(Нисколько не потребует).

— Почему ты не женился на дочери русского царя?

— Сколько лошадей в царских табунах?

(Ровно столько, сколько необходимо для войсковой конницы, но не для торговли).

— Правда ли, что Петр съедает цельного быка за одни присест?

(Он воздержан в еде, как наши кабардинские джигиты).

…Так, или примерно так происходил обмен вопросами и ответами между представителями кабардинской знати и представителем русского самодержца.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения