Страшная Эдда

– Я больше не могу этого, Тор, – проговорил он. – Мёд Поэзии – не бочка с селёдкой, которую можно доставить куда угодно. Его нельзя отдать тем, кто сам этого не хочет. Они не могут меня позвать, потому что не верят. Ни в меня, ни в Мёд Поэзии, которого у них осталось так мало, что большинство уже считает его выдумкой.

Тор не мог придумать, что сказать, и некоторое время сидел молча. Потом произнёс:

– Глаз болит? Тебе поплевать?

Один прикрыл рукой покрасневшую, опухшую по краям глазницу.

– Нет. Не глаз.

– А что болит?

– Всё… Не знаю, что.

Он посмотрел вверх, на тёмный потрескавшийся ствол дерева, и взгляд его наткнулся на полузатянувшуюся выбоину. Пальцы невольно ощупали середину груди, где была глубокая вмятина того же размера. Ровно того же, на толщину его копья, которым он пригвоздил себя к дереву и провисел на нём девять дней, домогаясь мудрости. «А толку-то?» – подумал Один, разглядывая шрам.

Дуновение ветра скользнуло по головам обоих, и на песок спрыгнул Локи в своей крылатой обуви. Был он столь же рыжий, как Тор, но без бороды и усов, тело у него было гибкое и безволосое. Блеснув раскосыми ореховыми глазами, он поинтересовался:

– Собрание асов?

– Наконец-то, – недовольно сказал Один, надеясь, что не видно, как он извёлся в ожидании вестей. – Что у тебя там?

– Хоть бы побрился, – Локи окинул его взглядом, – смотреть тошно.

– Давай, выкладывай, – засмеялся Один. Таков уж был Локи, вспыльчивый, смешливый циник и выскочка, от которого они немало натерпелись, но без которого туго пришлось бы всем девяти мирам. Чего уже только с ним не делали в Асгарде – но всякий раз приходилось его прощать, потому что в трудную минуту без него было не обойтись.

– В Мидгарде остался всего один кувшин Мёда Поэзии, – сообщил Локи. – Он был у франков, и их конунги тряслись за него, как за золото. Но сам понимаешь, результат был обратный. Появилось слишком много желающих хлебнуть.

Один слушал, охватив колени руками.

– Недавно англы отправились в поход против них, захватили часть Большой Земли и унесли с собой кувшин. Видимо, они подняли слишком много шума, отбивая его у франков, потому что о кувшине прознали в Утгарде. Великаны решили воспользоваться случаем, раз уж он подвернулся, и теперь осаждают остров англов.

– Великаны высадились в Мидгарде? – хрипло спросил Один. Локи ухмыльнулся.

– Именно это я и хотел сказать.

– Так чего же мы ждём! – Тор вскочил на ноги, сжимая в руке молот. – Надо разобраться!

– Долго они продержатся? – спросил Один.

– Вряд ли. Конунг Хенрик уже потерял половину войска. Он хотел заманить великанов в болото, но чуть не утонул там сам.

– Сколько мне брать с собой воинов?

– Пятисот хватит. Главное, чтобы не забыли стать невидимыми. Тор с тобой едет?

– А то! – возмутился Тор. Локи придирчиво глянул на него.

– Я бы посоветовал тебе сходить к Хильде за плащом-невидимкой.

– Ещё чего, биться в плаще? – воскликнул Тор. – Да я в нём размахнуться не смогу!

– Привыкнешь, – заметил Локи. – Нельзя, чтобы они тебя увидели. Кстати, ты знаешь, в каком виде теперь сражаются люди в Мидгарде? Завёрнутыми в листы железа с ног до головы.

– Да ну? – потрясённо переспросил Тор, очевидно, представив себя целиком втиснутым в железные латы – он и без них-то не отличался точностью движений.

– Никого не должны увидеть, – повторил Локи. – Люди сейчас нервные пошли и всё, что непохоже на них, принимают за злых духов. Да и великанов лучше застать врасплох.

– Пошли, Тор, – сказал Один, надевая плащ. – Соберём дружину.

– Позовите, если понадоблюсь, – фыркнул Локи, – может, поджечь чего?

Он сжал кулак, потом раскрыл ладонь, в которой вспыхнул яркий язычок пламени.

– Надо будет – позовём, – обронил Один. Локи погасил огонь.

– Ну, как хотите, – отозвался он, обмакнул палец в источник и слизал капли. Тор двинулся в его сторону.

– Эй, эй! Тебе нельзя отсюда пить – Мимир прибьёт!

– Вот так всегда, – кисло произнёс Локи, – в Вальгаллу меня не пускают, Мёд Поэзии мне пить нельзя, а как за чем-то куда-то сгонять, так сразу Локи!

– Постой, – обернулся Один, – ты ведь без плаща. Как они тебя не увидели? Ты превратился в кого-нибудь?

– Ага, в хорька, – кивнул Локи, – вот только разуться пришлось, а босиком не полетаешь. Потому и так долго…

– Вот что. Ты сейчас полетишь с нами и превратишься в орла. Будешь следить сверху за полем сражения. Если великаны всё-таки доберутся до кувшина, постарайся его перехватить.

Здесь автор вынужден оставить своих героев просто потому, что дальнейшее он услышал не от Одина, а от Сигурда и отчасти Хёгни. Согласитесь, склеивать вместе два совершенно разных рассказа никуда не годится. Для связи между ними достаточно сказать, что события развернулись совсем не так, как ожидал Один. Бывает так, что не помогают ни храбрость, ни перевес в силе, ни сама победа – в дело вмешивается судьба. Судьба распорядилась по-своему; и полтысячи лет спустя ей вздумалось повторить нечто подобное. Я никогда не смог бы рассказать вам обо всём этом, если бы однажды Один не потерял свой сигнальный рог.