Страшная Маша

– Тоже мне наследство! Небось к тетрадочке еще пару миллиончиков полагалось, – съязвила Валентина. – Не понимаю, на черта ему было сюда ехать, строить, поднимать Предгорье, только из-за камня? Это вроде того, что у него на шее болтается? Так он и некрасивый вовсе. Я, честно сказать, удивилась, чего он с ним носится. Он вчера руку от груди не отнимал. Я думала – сердце, а нет… Вынимал свою висюльку, дул на нее, даже в стакан с холодной водой опустил. Жгла она его, что ли… Так что будем делать? Заявлять? А где доказательства, что он шпион?

Загрустив от того, что Валентина все перевернула с ног на голову, Маша напомнила:

– Тетя Валя, мы не говорили, что он шпион, – это ваша версия.

Телефон Валентины заиграл румбу. Звонила Нина.

– Ой, легка на помине, я вот только подумала: надо бы тебе позвонить… Что ты говоришь? Нет, не смотрели… В новостях? Обязательно… Да, ты права, хорошо, что не поехали.

Наташа сама утром умотала, без детей. Они со мной. Что значит – нет ее? Дом закрыт? Может, не доехала еще или у Антона зависла. Да, и не говори… Спелись голубки.

Продолжая трепаться по телефону, Валентина включила новостной канал телевизора. Там передавали какие-то страшные новости из-за рубежа, а про местные ни слова. Витя хмыкнул и полез в интернет. Оказалось, из-за непогоды обширная область пригородов была обесточена и многие дороги превратились в реки грязи, но в Предгорье обстановка была еще сложнее: с горы сошел гигантский оползень, серьезно подняв уровень воды в искусственном море. Валентина пыталась перевести разговор с Ниной с темы отношений Антона и Наташи на тему природных катаклизмов, но та не умолкала. Валентина еле расслышала Машину просьбу.

– Что? Не поняла, не мямли, говори громко, – приказала она Маше, а когда поняла, в чем суть, перебила Нину на полуслове. – Ой, дорогая, хорошо, что вспомнила! Тут детям надо с Катей-кошатницей поговорить. Она им кошечку подарила, так у них есть вопросы. Можешь телефончик ее дать? Вот спасибо! Записываю. Поняла, что редко подходит и чужие номера не берет, а детки ей сообщение оставят.

Распрощавшись с Ниной, Валентина поинтересовалась, зачем им эта чокнутая Катя сдалась и что в интернете пишут про Предгорье. Маша прочла вслух: «Местные власти мониторят ситуацию и не видят необходимости в эвакуации жителей. Многие специалисты с ними не согласны и считают, что разрушение горы повлечет разрушение плотины. Это приведет к масштабной катастрофе». Последние слова застряли в горле, и она еле смогла произнести: «Там сейчас мама!» Схватив телефон, набрала ее номер. Ей ответили, что абонент вне зоны доступа. Почему? Ведь мама должна была давно быть на месте, а мобильная связь с Предгорьем, судя по звонку Нины, не прерывалась. Витя предложил позвонить Кате и попросить ее поискать маму.

Номер не отвечал, но как только Катя услышала оставленное Машей сообщение, сразу перезвонила. Оказалось, что по телефону с Катей говорить еще труднее.

– Воды много… Из дому не выйти… Голова раскалывается, и гора раскалывается… – бубнила Катя. – Где искать? Куда пошла? Остановить…

Маша пыталась ее успокоить и объяснить, что их наказали, что мама поехала одна, а теперь они не знают, где она. Умоляла не волноваться, но Катя не успокаивалась и бормотала свое. Маша растерялась, не зная, как дальше быть, но Чуча пришла на помощь. Она запрыгнула на Машину шею и лизнула ее в ухо, сладко мяукнув. Катя услышала Чучино «мяу» и сразу затихла, а потом спокойно, словно пришла в себя, продолжила разговор. Новость про уничтоженную тетрадь обрадовала ее, а когда она услышала от Маши, что отец Антона был жителем Предгорья и фамилия его Шумилов, попросила минутку, чтобы найти кое-что.

Рассказ Катерины многое прояснил. В той коробке, под названием «Скороход», где она хранила вещи прапрабабки Марии, лежала газета столетней давности «Губернские ведомости», в которой упоминалась местная знахарка и ее чудесный метод лечения, а еще поздравления, адресованные местному помещику, генералу Александру Петровичу Шумилову и княгине Ольге Николаевне Шумиловой с рождением наследника Михаила Александровича. В газете была размещена фотография счастливой семьи – генерала в парадном мундире, его жены с наследником на руках и семнадцатилетней дочки Любови Михайловны в белом кружевном платье. Все они стояли у храма перед крещением младенца Михаила. Газета была датирована февралем 1917 года.