Страшная Маша

Вечер превратился в гипнотический сеанс, в котором главным гипнотизером выступал телефон. От него никто не мог оторвать взгляд. Пару раз он обманывал их малозначащими звонками, но из Предгорья никто не звонил. Маша не выдержала и набрала Катю. После разговора с ней стало еще страшнее. У Кати утонули две кошки, вода вокруг дома не убывала, никому вокруг до нее не было дела, как и до Наташи, потому что Антон занят спасением своего добра – строек, спа-центра, гольф-клуба.

– Люди – мусор, чего про них думать… – ворчала Катя. – Смоет всех к чертовой матери, утопит, как моих котяток… Маму никто не найдет… Хочешь найти – сама приезжай.

Последние слова Кати полоснули по сердцу острой бритвой. Маша приняла решение ночью сбежать и отправиться в Предгорье пешком. Проложенный на телефоне маршрут обещал, что через двенадцать часов она доберется до Предгорья.

Глава семнадцатая

Звонок Нины раздался поздним вечером, но все равно вовремя. Он остановил Машу, не дав осуществиться опасному плану ночного марш-броска. О чем конкретно говорили Валентина и Нина, было непонятно, но, судя по односложным ответам Валентины, кое-что прояснилось. С тревогой на лице соседка повторяла: «Да, хорошо, так и сделаю. Завтра поедут поезда? Отлично. Приедем первой электричкой. Успокою, да…» Закончив разговор, она вздохнула. Дети с замиранием сердца смотрели на нее. Приклеив улыбочку, Валентина выдавила из себя: «Маму ищут, установили ее маршрут и нашли тех, кто видел, как утром она шла по дороге. Могла сбиться с пути, а телефон потерять. Найдут, не переживайте. Завтра поедем все вместе. Говорят, что ты, Маша, можешь помочь. Сама знаешь, кто говорит. Все сошли с ума. Чем ты можешь помочь? Этот Антон, скорее, не шпион, а шизик. Ладно, завтра разберемся, а сейчас все по койкам! Утро вечера мудренее. Я ночую с вами, чтобы никому из вас в голову не пришло удрать на поиски мамы. Знаю, с кем дело имею», – и она сурово глянула на Машу.

Ночь разбудила затихшие страхи. Они бесшумно, как мыши, подбирались все ближе и ближе, шкодливо шастая под диваном и шелестя в шкафах свалявшимися бумажками. Их вкрадчивое шуршание наполняло сны ползучими кошмарами. Во всех кошмарах была мама. «Не слышу, не слышу тебя! Заберись повыше!» – шептала Маша во сне пересохшими губами, но мама не могла вылезти из глубокой расщелины. Она царапала стены, стараясь ухватиться за трещинки внутри каменного мешка, но все время падала.

Маша проснулась в ужасе и не смогла уснуть до рассвета, брызнувшего клюквенным соком на крыши и верхушки деревьев. Утро рассеяло сомнения:

что бы ни случилось, она спасет маму. Встав с постели, Маша первым делом напоила Темку водой из-под мертвика. Лечение подействовало мгновенно – щенок вскочил и побежал к хозяйке. Валентина не верила глазам: «Ох, мой собакен дорогой, ты здоров! Значит, с нами поедешь, а я боялась, как же его одного больного оставить?» Маша, пряча камень, удивилась тому, как он быстро растет. Теперь он был величиной с лесной орех. «Если вырос, значит, стал сильнее. Теперь, если понадобится его помощь, вылечит и даже воскресит… Нет, про это не думать! Мама жива! Сейчас самое главное ее найти, а потом раскрыть правду, что Антон и не человек вовсе, а ходячий труп, и забыть Предгорье как страшный сон, чтобы больше туда никогда не возвращаться».

Когда Машин внутренний монолог подошел к словам «не возвращаться…», мертвик, с таким трудом втиснутый в браслет, сжался, как от испуга, превратившись из ореха в горошину. Маша остолбенела, не поверив своим глазам. И тут же рассердилась:

– Еще чего! Даже подумать нельзя, что ли? А если я не хочу там жить? Если я не хочу всей этой магии – светящихся камней, воды, оживших мертвецов! Можно мне, наконец, быть нормальным человеком?

Камень ужался еще больше. Маша в сердцах отбросила браслет, но остыв, снова надела, крепко затянув нитяной замок.

– Ладно, пока не время. Согласна, – успокоила она его. – Не думай, я не собираюсь сдаваться, только не люблю, когда мне приказывают. Если я твоя хозяйка, то ты меня должен слушаться, а не наоборот.

Камень ничего не ответил, зато вбежавший в комнату Витька выпалил скороговоркой:

– Это с кем ты разговариваешь? С мертвиком, что ли? Он еще и говорящий? Во дает! Тебя Валентина зовет. Уже едем. Пока никаких новостей про маму. Ты думаешь, она жива?

Витя с надеждой глядел на Машу, ожидая от нее успокоительное «да», но Маша призналась: «Не знаю».