Страшные истории для маленьких лисят

И она рассказала ему про ужас, у которого не растёт мех и который ходит на двух ногах, и про животных, чья самая сущность попадает в капкан белых листов, а потом с них сдирают шкуру, набивают её соломой, а вместо глаз вставляют цветистые камни.

После этой истории деревья потянулись к Юли своими длинными пальцами. Он скакнул вперёд, чтобы не отставать от хвоста Мии, пусть даже это она его напугала.

– И вот тут появился ты и спас мне жизнь! – сказала Мия и посмотрела через плечо. – Я сказала тебе спасибо? Ну, потому что… спасибо!

– А, м-м… – забормотал Юли, – пожалуйста!

Он всё ещё пытался понять, что она за лисёныш, эта Мия. Он не мог разобраться, почему она идёт ради него на охоту, потом берётся его умывать, а потом вдруг кусает за уши или рассказывает всякую жуть, от которой сыро в глазах.

Мия – она как мама… или как сёстры?

– Так! – Мия повернулась и побежала назад. – Двое лисёнышей в лесу. Смешно, правда?

– М-м, и правда, – пробормотал Юли. – Смешно.

– Вот ты-то что здесь забыл? – спросила она.

– Ну…

У Юли в памяти замелькал отец – его пепельное лицо, сияющие, будто луна, клыки и рот, который говорил: «Сверни ему шею». Он не хотел рассказывать Мии о своей жизни, ведь тогда она бы узнала, что для своей семьи он был не дороже коготка суслика.

Он откашлялся.

– Да я просто… м-м… пошёл поохотиться и потерялся, и… – он перепрыгнул камешек, – так и не нашёл дорогу домой.

– Ха! – сузила глаза Мия.

Она повернула направо и двинулась прямиком через вереск. Юли забеспокоился: вдруг он выдал себя с головой? И теперь Мия станет считать его мёртвым грузом, который ей приходится таскать за собой.

Он скакнул вперёд, чтобы её нагнать.

– Я… м-м… по-моему, знаю, что случилось с твоими сестрой и братьями.

– Что ты знаешь? – спросила Мия.

Сёстры однажды рассказывали Юли про жёлтое зловоние. Они хотели его убедить, что оно есть у мамы и что она собирается слопать его на ужин.

– В общем, если жёлтое забирается к тебе внутрь, – объяснял Юли, – оно… м-м… начинает душить твою личность, и она пропадает навсегда. У тебя пересыхает язык, и эту жажду можно утолить только, ну… кровью. У тебя начинаются шёпоты в голове, они велят тебе убивать, и глаза становятся липкие и смотрят на всё, как на еду. Даже на других лис. А когда ты кого-то укусишь, тогда жёлтое перейдёт к ним, а ты высохнешь и умрёшь.

Мия остановилась. Повернулась и посмотрела на него в упор.

От неловкости у Юли забегали глаза.

– В общем, да… м-м… вот что это такое.

Она долго смотрела на него и молчала.

– Врёшь ты всё, – проговорила она наконец. – И сестра, и братья в Венцовом Лесу. Всё у них хорошо. Они ходят на уроки к мисс Лисс.

– Ой, – поперхнулся Юли и прижал уши. – Да. Наверно. Прости.

Не проронив больше ни слова, они продолжили путь.

– А-а… м-м… хочешь, я ещё раз вылижу тебе уши? – спросил он вдруг.

Она ответила:

– Нет.

2

Дыхание деревьев сделалось влажным, а земля под лапами сделалась топкой. Мия с Юли шагали вперёд по мокрой и серой шири болота.

– Это что за место? – прошептал он.

– Откуда я знаю? – буркнула она в ответ.

С тех пор как он рассказал ей про жёлтое, она с ним почти не говорила. И в наступившей тишине он понял, как сильно скрашивал путешествие её голос. Из болотного брюха разлетались эхом странные звуки – что-то всё чавкало, всё стучало, всё хлюпало и всё квакало…

Юли видел во тьме зловещие тени – растения с длинными тонкими усиками, сплетёнными, как паутина; зелёные, будто покрытые коркой, грибы; и мох, росший книзу лисьим хвостом, длинным и серым. Он видел, как цветочные лепестки проглотили с хрустом какое- то насекомое; и как лягушка выуживала из-под камня извивающегося червя, а камень вдруг взял и сомкнул наглухо челюсти, разрезав лягушку надвое.

Юли прижал уши.

– А ты… м-м… знаешь, куда мы идём?

– На север, – сказала Мия.

Она остановилась у кромки чего-то мутного и бескрайнего – наполовину лужа, наполовину трава. Она принюхалась к ряду сухих кочек и двинулась дальше, перескакивая с одной на другую.

– А зачем на север? – спросил Юли, изо всех сил стараясь не отставать, отчего передняя лапа сотрясалась на каждой кочке.

– Мама сказала идти на другой край леса, – сказала Мия. – Когда мы добрались до опушки, солнце клонилось влево, значит там должен быть запад. Значит, пока я вижу перед глазами багровый цвет, мы движемся из леса на север, и там я её найду.

– А, ну да, – сказал Юли, как будто понял хотя бы слово из того, что она сказала.

Вскоре кочки закончились, а земля стала совсем мокрая. На каждом шагу Юли приходилось дрыгать передней лапой, вытаскивая себя из топи, но, скакнув вперёд, он опять плюхался в сырость, увязая глубже.

Дрыг. Скок. Плюх.

Дрыг. Скок. Плюх.

Вдруг, перед следующим прыжком грязь накрепко вцепилась ему в переднюю лапу, и он шлёпнулся мордой в воду. Юли заскулил, пуская пузыри.

Мия, ничего не заметив, продвигалась вперёд без него.

– Стой! – закричал Юли.

Она оглянулась и вздохнула от досады.