Страшные сказки ведьмы-воровки

Мур закончил свое раскаяние, и, не дожидаясь ответа, направился к выходу. Вслед ему еще долго сыпались угрозы и проклятия старика. Скрипучий, простуженный голос громыхал, словно гром, так, будто надеясь, что вмиг небеса разверзнуться и на детектива обрушиться заслуженная кара. Все казалось еще более мрачным в академии – лампы стали более зловещими, а фальшивые улыбки преподавателей на портретах теперь казались глумливыми ухмылками.

Но Лисц, при всем при этом сохранял хладнокровие, и когда он вышел на свежий морозный воздух, ему отчего-то стало легче на душе.

2.

Тюрьма Лунсанна была самой величественной и устрашающей крепостью во всем городе, больше походившая на старинный замок, который не представляло возможным осадить. Даже неприступные высотки самого Джеса Оксфольта значительно уступали ей по мрачности и не гостеприимству. Ее высокие и надменные стены из черного камня нависали томной и тяжелой тучей над Бархатным лесом, что расстилался с юга. С севера стены тюрьмы омывало Холодное море, с каждым годом все глубже оттачивая черный камень, так и норовя забраться соленой водой в самую глубь. Злой, безжалостный ветер дул с вод, подгоняя белую сухую насыпь, которая еще пару дней назад была пушистым снегом.

Здесь держали в заточении самых различных преступников – как и зверских убийц, ничуть не раскаявшихся в собственных деяниях, так и тех, кто обокрал по глупости лавку и теперь горько жалел о содеянном. Тут томились за решетками люди, лица которых ужасали своими отчаянием и страхом. Рядом с ними бок о бок были заточены в самые надежные камеры – демоны, которые слишком ослабли, чтобы представлять собой настоящую опасность. Ведьмам же оказывали особый прием, выделив для их временного заточения, пока они не отправлялись на виселицу, отдельное крыло, которое нынче пустовало. Редким гостем в последнее время здесь были ненавистные колдуньи, что, конечно же, очень расстраивало тюремщиков.

Мур Лисц, не теряя времени, вписал в графу посещения первое, попавшееся ему имя, и без малейшего сопротивления проник внутрь. Раньше ему часто приходилось бывать тут и благодаря своему природному обаянию и легкости в общении он смог завести себе здесь пару не обременяющих, но очень нужных знакомств для таких вот случаев. И именно благодаря этому, детективу беспрепятственно удалось встретиться с Фленсиком.

Идя по измученным коридорам мимо изможденных людей, или скорее того, что от них осталось, Муру казалось, что запах здешней грязи и сырости навсегда впитается в него. Все здесь угнетало и без того не особо воспрявший дух, все здесь пропиталось жалобным отчаянием и уныньем. Вдалеке кто-то рыдал навзрыд, и его то и дело перебивали ужасающие истошные вопли и изредка доносившийся рев демона больше похожий на крики умирающего животного.

Задумавшись о том, какого это находиться в столь мерзком месте, разлагаясь душой и телом, детектив нечаянно споткнулся и врезался в грозного надзирателя, который сопровождал его, вышагивая впереди. Мур тут же поспешил принести свои извинения, боясь вызвать гнев этого жуткого мужчины, но тот ничего не ответив, лишь пошел дальше.

К сожалению, даже при всех привилегиях, оказанных Лисцу, поговорить наедине с Фленсиком ему никто не мог позволить. Ведь заключенный под номером восемьсот двадцать три находился под особым вниманием ввиду своих проступков.

Надзиратель с видом еще более бдительным и устрашающим, не отходил от детектива ни на шаг, нависая над ним, словно прилипчивая тень. Он встал подле, чтобы хорошо слышать их разговор и не было ни малейшей надежды, что он отвлечется хотя бы на минуту. Мур же был вынужден говорить украдкой в маленькое окошечко, в которое обычно заключенным, таким как Фленсик – изменникам короны, давали еду. Ведь журналист не имел права покидать камеры, освобожденный от любых работ, он целыми днями умирал от скуки, глядя в потолок и прикидывая какой сегодня день или час.

– Что ты тут делаешь, Лисц? – искренне удивился Фленсик, когда Мур открыл створку окошка.

Чарли был не похож на себя – лицо его стало изможденным, он сильно похудел и побледнел. Одежда его, которая всегда его красила, в этот раз лишь подчеркивала ущербность его положения – она была черна и запачкана. Наверное, ему часто доставалось, ведь складывалось ощущение, что парень обтер собой всю здешнюю пыль. Волосы торчали клоками, а на лице виднелась какая-то грязь, но в глазах его по-прежнему горел нерушимый огонь, который поддерживал дух Чарли в любую тяжелую минуту жизни, заставляя бороться из последних сил с превратностями судьбы. Глядя на своего врага, Мур лишь подивился, как это ему удавалось раньше так элегантно выглядеть.

– Пришел навестить тебя, дружище, – ответил, наконец, сыщик с натянутой улыбкой.

– А? – протянул Фленсик недоверчиво, подходя ближе к самой двери, – с чего бы это? Что, пришел поиздеваться надо мной? Всласть насладиться моим позором? Но знай, это еще не конец! Я обязательно выберусь отсюда!