Страшные сказки Женщины в белом

Дэви плохо спал, и его возмущал тот факт, что этот подарок в виде еще нескольких светлых часов совершенно некуда применить. И даже будь здесь какие-либо развлечения, никто бы не дал ему воспользоваться возможностью, ведь отец настаивал на соблюдении режима.

Часто по ночам Дэви лежал без сна, уставившись в потолок и на окно с занавесками, цветочный узор которых подсвечивали сумерки, и внутри все бурлило и кипело от негодования и злости на отца, привезшего их в это Богом забытое место.

В одну из таких сумеречных ночей Дэви не спалось. Он поднялся с кровати и подошел к окну. Отдернув занавеску, поглядел на бухту и море, которое странно отливало перламутром и больше походило на полированный металл, чем на воду.

В этом свете было нечто настолько потустороннее, что он не совсем походил на свет, а только придавал всему зловещий вид.

Дэви перевел взгляд на Клах кратах — Горбатый камень — и запретные дюны. Вдруг в голову ему пришла идея, и он улыбнулся. И как только он не подумал об этом раньше?

Следующий день разительно отличался от жутковато тихой ночи, что ему предшествовала. Атлантический океан ярился и шел пятнами белой пены. На дальние холмы опустились зловещие облака, а неистовый ветер свистел под карнизом и издевался над немногими согбенными деревьями, росшими у дома.

Сразу после завтрака Дэви пустился в путь, а его отец отправился на рыбный промысел. Когда Дэви сказал, что хочет пойти пробежаться, доктор Фрейзер довольно улыбнулся. «Похоже, мальчик начал мало-помалу привыкать, — подумал он. — Наконец-то он немного ожил».

Дэви прошел по дороге чуть вверх, а потом бегом пустился прочь от дома и от города, мимо Горбатого камня. Пробежав примерно милю, он свернул на узкую тропку, которая вела вниз к берегу.

Он пробрался меж двумя дюнами, увязая ногами в мягком песке, в песчаной траве песколюбке свистел ветер. Он побежал по широкой косе белого песка, чья призрачная белизна тянулась, куда ни глянь, дальше метнулся через линию прилива, где под ногами у него хрустели и ломались ракушки и высохшие водоросли, — и достиг кромки воды. Море оглушительно ревело и ворчало, а Дэви согнулся пополам, уперев руки в бока, и тяжело дышал.

Облако висело так низко, что над бухтой словно повисла водяная пыль, которая окутывала дальние холмы и горы на континенте, видимые в ясные дни.

Туманный покров придал Дэви смелости. Это место было окружено со всех сторон, его скрывала дымка и ревущая музыка непогоды. Никто не увидит его и не услышит, это уж точно.

Дэви приблизился к Горбатому камню, однако из-за вихрящейся дымки и странного пейзажа без горизонта казалось, что это камень приблизился к Дэви и угрожающе навис над ним.

Дэви посмотрел на подношения у подножия — подношения, которые он собирался украсть. Тут не было ничего, что ему хотелось бы иметь. Его цель заключалась в том, чтобы оскорбить этих мерзких людей — миссис Маклеод и других «старожилов» проклятого места — так жестоко, как только можно.

Они сразу поймут, кто украл эти вещи. Совершить такое на этом несчастном острове не осмелился бы больше никто. Они поймут, что это сделал Дэви, разразится скандал, и позор будет слишком велик, чтобы его вынести. Отец никак не сможет остаться на острове. От него отвернутся и станут презирать. Им повезет, если они успеют унести ноги до того, как о произошедшем прослышит старик Мёрдо со своим дробовиком. Но они уедут, а это все, что нужно Дэви.

Он просунул ладонь в разлом и стал шарить там, но вдруг вздрогнул и отдернул руку. На указательном пальце зиял порез. Он был глубокий, и его края жутко разошлись, обнаружив под распоротой кожей скользкие розовые ткани. Дэви затошнило, и, чтобы не упасть, он схватился за камень. Его поверхность была удивительно теплой на ощупь.

Кровь большими рубиновыми каплями падала на расколотый камень, и на кружевной носовой платок, и на подсвечник, и на лежащий в глубине разделочный нож, о который и поранился Дэви. Он схватил платок и обернул им пальцы. Из-за водяной пыли платок промок и пропитался солью, но это было лучше, чем ничего.

Дэви поглядел на кровавые капли на расколотом камне и ухмыльнулся. «Что может быть ценнее крови?» — подумал он. Есть ли более справедливая плата за желание?

— Хочу, чтобы отец возненавидел это место так же, как и я, — с горечью проворчал Дэви. — Хочу, чтобы он бросил этот вонючий остров и увез меня обратно в Эдинбург.

Загадав желание, Дэви почувствовал себя глупо. Желание он, конечно, загадал, но он не такой легковерный, как миссис Маклеод и остальные «старожилы» этого захолустья. Он схватил несколько предметов, которые легко унести — старые часы, ложку, табакерку, брошь — и рассовал по карманам. Затем встал и пошел прочь, к пляжу, чтобы вернуться в обход незамеченным.

Он обернулся посмотреть на Горбатый камень на вершине дюны, и его сердце затрепыхалось. Камень и впрямь походил на человека — горбуна, согнувшегося на ветру. Казалось, он выжидает, прислушивается.