Страшные сказки Женщины в белом

Я снова поглядел на наших спящих попутчиков, надеясь, что один из них проснется и избавит меня от следующего рассказа этой необычной женщины. Когда я снова повернулся к ней, она смотрела на меня так выжидательно, что я почувствовал необходимость заговорить.

— О чем же ваша история, мисс?

— Могу сказать вам, что она о двух мальчиках и кургане. Думаю, она вам понравится.

— О мальчиках и органе? — переспросил я устало, сожалея, что не могу взять обратно свое согласие послушать ее историю.

— Нет, — ответила она. — О кургане. Но не будем портить рассказ долгим предисловием…

Островок

Генри Питерсон открыл мансардное окно спальни, которую делил с младшим братом Мартином. Они приехали в этот загородный дом поздним вечером накануне, когда в темноте среди силуэтов дубов ухали совы, и сейчас им впервые удалось как следует оглядеть окрестности.

Дом принадлежал матери их отца, которая недавно скончалась. Мальчики не общались с бабушкой, и Генри не помнил, чтобы он бывал здесь раньше, хотя ему говорили, что его привозили сюда в раннем детстве, когда Мартин был еще младенцем.

Много лет назад их отец рассорился со своей матерью, и с тех пор они почти не разговаривали. Генри казалось, что бабушки нет в живых вот уже несколько лет, и поэтому теперь, когда она и вправду умерла, он не особенно печалился, разве что немного сожалел, что его лишили чего-то такого, что ему уже никогда не обрести.

Генри высунулся из окна. Пчелы жужжали среди плетистых желтых роз, которые обвивали дом с обеих сторон и в изобилии спускались из-под крыши. Генри огляделся. Прямо — фруктовый садик, справа — огород, где вокруг высоких подпорок вились горошек и фасоль. Задний фасад дома выходил на холм, а перед Генри, кажется, полностью расстилалось графство Уилтшир: все было видно на мили вперед.

За нестриженной живой изгородью, которая обозначала границы участка, лежало огромное пшеничное поле. Дул теплый южный бриз, и оно колыхалось волнами: широкая полоса пшеницы вздымалась, опускалась и покрывалась рябью, словно необъятный зеленый океан. Генри был заворожен.

— Что это ты разглядываешь? — сонно спросил Мартин, вздыхая и потягиваясь, как делают спросонья коты.

— Я просто думаю, что хорошо бы выбраться из дома и прогуляться по округе, — ответил Генри, не оборачиваясь. — Погода прекрасная. Отец говорит, что на тропинке можно встретить барсуков.

— Погоди, дай мне хотя бы проснуться, ладно? — И Мартин поудобнее устроился в кровати. — Барсуки могут и подождать.

Генри покачал головой и ухмыльнулся.

— Когда пойдешь в мою школу, больше не сможешь разлеживаться в постели, как ленивый крестьянин, сам понимаешь, — сказал он. — Старина Хинкли тебя в бараний рог согнет.

— Тем более: уж лучше я буду наслаждаться жизнью, пока могу. И вообще, у меня каникулы, так что мне можно валяться в постели, сколько захочется.

— А вот и нет! — раздался голос из коридора.

Их отец открыл дверь, заглянул в комнату и без обиняков велел вставать, одеваться и идти на улицу, так как им с матерью нужно привести дом в порядок. В конце концов, затем они сюда и приехали. Отец велел сыновьям ни в коем случае никому не надоедать и не заходить на фермерские угодья.

Так что, к вящему удовольствию Генри, они позавтракали и уже через полчаса после того, как отец возник на пороге их спальни, шли по садовой тропинке, а вокруг в высокой траве стрекотали кузнечики.

— Ну так что? — Мартин широко зевнул, когда они не торопясь шагали по тропинке в тени высокой живой изгороди. — Что будем делать?

— Не знаю, — беспечно ответил Генри. — Думаю, просто посмотрим, что здесь есть.

— Кажется, не так уж много чего, — сказал Мартин угрюмо, все еще недовольный тем, как бесцеремонно его разбудили. — Куда ни глянь, обычная сельская местность.

Генри засмеялся и пихнул его в бок. Он знал, что раззадорить брата легко, и точно: Мартин тоже засмеялся и пихнул его в ответ.

Через некоторое время мальчики наткнулись на прогалину в живой изгороди, и Генри понял, что они рядом с пшеничным полем, которое он видел в окно.

— Пошли, — предложил Генри. — Пойдем на островок.

— Островок? — спросил Мартин. — Какой? О чем это ты?

— Вон тот, в поле. Я видел его из окна. Он, конечно, не в воде, но все равно остров. Это даже лучше, ведь нам не придется мокнуть, чтобы до него добраться.

— А отец? — спросил Мартин. — Он ведь велел нам не ходить на фермерские угодья.

— Фермер не будет возражать, — ответил Генри беззаботно. — И вообще, отец слишком занят тем, что разбирает бабушкин хлам, так что ему не до нас.

— И все же… — Мартин оглянулся на дом.

— Ну же, Мартин. — Генри улыбнулся. — Давай повеселимся!

Препирательства братьев часто принимали подобную форму: в Генри преобладала жажда приключений, в Мартине — рассудительность. Но и заканчивались их переговоры чаще всего одинаково: младший почти всегда уступал.

— Ладно, — сказал Мартин. — Но, если тут появится какой-нибудь фермер с ружьем, я скажу, что это твоя затея.

— Договорились. — Генри ухмыльнулся и хлопнул брата по спине. — А теперь на остров!