Страсть

Наконец до Дэниела дошло: это миссис Холкомб и ее бездарный сын Эдвард, которому он давал уроки рисования в течение нескольких мучительных недель в Хелстоне.

– Привет, Эдвард, – Дэниел наклонился, чтобы пожать руку мальчику, а потом поклонился его матери. – Миссис Холкомб.

До этого момента Дэниел не задумывался о своей одежде, передвигаясь во времени. Его не заботило, что люди на улице могут подумать о его современных серых брюках или о крое белой оксфордской рубашки, которая отличалась от тех, в которых были другие мужчины в городе. Но если в одежде, в которой пришел на День благодарения к родителям Люс два дня назад, он будет наталкиваться на людей, с которыми был знаком почти две сотни лет назад, могут пойти слухи.

Дэниел не хотел привлекать к себе внимания. Ничто не должно было отвлекать от поисков Люс. Ему просто нужно найти другую одежду. Не то чтобы Холкомбы заметили. К счастью, он вернулся в то время, когда его знали как «эксцентричного художника».

– Эдвард, покажи мистеру Григори, что мама только что купила тебе, – сказала миссис Холкомб, приглаживая непослушные волосы сына.

Мальчик неохотно достал маленький набор красок из портфеля. Пять стеклянных флакончиков с масляной краской и длинные красные кисточки из дерева.

Дэниел произнес подобающий комплимент о том, какой Эдвард везучий мальчик, так как у его таланта были теперь правильные инструменты, при этом пытаясь не показать, что он ищет самый быстрый способ закончить разговор.

– Эдвард такой талантливый ребенок, – настаивала миссис Холкомб, беря Дэниела за предплечье. – Проблема в том, что ваши с ним уроки рисования кажутся ему менее захватывающими, чем ожидает мальчик его возраста. Вот почему я подумала, что правильный набор для рисования может помочь ему найти себя. В качестве художника. Понимаете, мистер Григори?

– Да, да, конечно, – Дэниел прервал ее, – дайте ему все, что вызывает желание рисовать. Гениальный план…

Холодок разлился по всему телу, и слова застряли в горле.

Кэм вышел из паба на другой стороне улицы.

На мгновение Дэниел вскипел от гнева. Он ясно сказал, что ему не нужна ничья помощь. Он сжал кулаки и сделал шаг по направлению к Кэму, но потом…

Конечно же. Это Кэм из эпохи Хелстона. И казалось, что Кэм отлично проводит время в нарядных зауженных брюках в полоску и викторианской курительной шапочке. Его черные волосы были длинными, спадающими каскадом на плечи. Он облокотился о дверь паба, обмениваясь шутками с тремя мужчинами.

Кэм вытащил сигару с позолоченным кончиком из квадратного металлического портсигара. Он еще не заметил Дэниела. Но как только заметит, перестанет смеяться. С самого начала Кэм путешествовал по вестникам чаще, чем другие падшие ангелы. Он был экспертом, каким Дэниелу никогда не стать – такой дар получали присоединившиеся к Люциферу, у них был талант путешествовать по теням прошлого.

Одного взгляда на Дэниела викторианскому Кэму хватит, чтобы понять, что его соперник – анахронизм.

Человек вне своего времени.

Кэм поймет, что происходит что-то большее. И в таком случае Дэниел никогда не сможет от него избавиться.

– Вы так любезны, мистер Григори, – продолжала болтать миссис Холкомб, все еще держа Дэниела за рукав.

Голова Кэма начала поворачиваться в его направлении.

– Не стоит благодарности, – выпалил Дэниел. – А теперь, если изволите, – он отцепил ее пальцы, – мне тут нужно… купить новую одежду.

Он быстро поклонился и бросился в дверь ближайшего магазина.

– Мистер Григори… – миссис Холкомб практически прокричала его имя.

Дэниел выругался про себя, притворяясь, что не слышит, но это только заставило ее повысить голос.

– Но тут шьют платья, мистер Григори! – крикнула она, сложив руки рупором.

Дэниел уже был внутри. Стеклянная дверь магазина захлопнулась за ним, и звоночек, привязанный к ней, зазвенел. Он мог бы спрятаться здесь хотя бы на пару минут в надежде, что Кэм не увидел его и не слышал пронзительный голос миссис Холкомб.

В магазине было тихо и пахло лавандой. Туфли богатых посетителей истерли деревянный пол, а настенные полки до самого потолка занимали рулоны цветных тканей. Дэниел опустил кружевную занавеску на окне, чтобы его не было видно с улицы. Когда он обернулся, то в зеркале заметил другого человека в магазине.

Он подавил стон удивленного облегчения.

Он нашел ее.

Люс примеряла длинное белое муслиновое платье. Его высокий воротник был закреплен желтой лентой, подчеркивающей красоту карих глаз. Ее волосы были завязаны на одну сторону и заколоты шпилькой с цветами и бусинками. Она все поправляла рукава на плечах, оглядывая себя в зеркале со всех сторон. Дэниел обожал ее.

Он хотел стоять там, вечность восхищаясь ею, но потом опомнился, подошел к ней и схватил за руку.

– Это уже порядком затянулось, – даже произнося это, Дэниел почувствовал, что его сбивает с ног ощущение ее кожи под рукой. В последний раз он прикасался к ней той ночью, когда думал, что потерял ее из-за изгоев. – Ты представляешь вообще, как ты меня напугала? В одиночку ты здесь не в безопасности.