Страсть

Сёма. Будешь, ещё как будешь, девочка! Я заплатил 1000 зелёных, не правда ли? Это значит, что расчёт за навоз произведён, а вот козёл тобой не оплачен! Девочку за грубость надо наказать, и, по всей видимости, я это сделаю. Ты заслужила наказание, дрянь!

Мила. Не подходи! Только посмей меня тронуть, Жора тебе башку оторвёт! Как же ты без башки будешь в своём банке денежки считать?

Сёма. Слушай сюда: Жора с недавних пор стал много чего мне должен, за тебя он

и пальцем не пошевельнёт.

Мила. Сделай милость, сгинь отсюда, ты мне надоел до потери пульса!

Сёма. Я, конечно, несколько грубоват с тобой, но ведь есть за что. Однажды ты моего родного братишку унизила, про его мужские способности нелестно отозвалась. Не надо было этого делать, ведь он тебе заплатил по тарифу. Если занимаешься тем, чем занимаешься, знай своё место и никогда не вякай на клиента.

Мила. А на меня, значит, можно вякать, да? Не знаю, кто там твой братишка, но, видимо, было, за что пройтись по его мужским способностям. Наверняка, твой братишка вёл себя, как обожравшаяся свинья. И оставь меня в покое! (Сёма небрежно, походя, одним движением пальца разрывает цепочку на шее Милы). Ты зачем это сделал, урод, зачем ты это сделал?

Сёма. Какой ужас! У вас, кажется, колье испортилось!

Мила. Скотина, какая же ты скотина! Примитивное существо!

Сёма. Боже, как неинтеллигентно! Придётся временно побыть великим советским педагогом Макаренко, а значит надо заняться воспитанием. (Сёма даёт Миле несколько пощёчин). Извините, мадемуазель, приходится модернизировать методику Макаренко!

Мила подбегает к вазе, в которой стоят цветы, вынимает их и швыряет на пол. Выплёскивает воду из вазы в лицо Сёмы.

Мила. Остудиться не желаете?

Сёма. Ты сделала очень большую ошибку, дорогая!

Сёма бросает Милу на сцену лицом вниз, связывает ей руки за спиной поясом от своего халата. Выдернув из халата Милы пояс, и, сделав из одного конца пояса петлю, набрасывает её на шею Миле. Потянув за другой конец пояса, поднимает её на ноги.

Сёма. Ну, вот! За отсутствием гильотины применим виселицу, тем более что барышня к повешению готова!

Мила. Ты это не сделаешь, ты это не сделаешь! Что тебе от меня надо, чего ты добиваешься? Освободи меня сейчас же!

Сёма. Мне тебя не жалко. Вот вроде и баба ты красивая, элитная, надо сказать, баба, а не жалко и всё тут! Да и то верно! Чего шлюх-то жалеть? Невелика ценность! Какие там 1000 долларов! Тебя иметь даром надо!

Мила. Так зачем же ты к ним ходишь, зачем по этим шлюхам шляешься, коль так их ненавидишь?

Сёма. Отвечаю: к примеру, я очень люблю жареную свинину, очень! Но это же не значит, что я обожаю саму свинью! Она мне доставляет удовольствие в жареном виде, шлюха – в голом виде, вот и вся разница!

Мила (плачет). Зачем, зачем тебе это? Поиздевался и хватит! работа у меня такая, это же не повод, чтобы меня вешать. Умоляю, отпусти меня!

Сёма. Мне нравится, что ты унижаешься и умоляешь меня отпустить тебя. Пожалуй, я это сделаю. (Сёма развязывает Милу. Она забивается в угол, продолжая плакать. Сёма одевается и идёт к двери комнаты). Каким бы чмошником твой клиент не был, он всегда будет выше тебя, потому что ты – купленный товар. 1000 долларов – это совсем не маленькие деньги. За такие бабки и пооскорблять не грех. До свиданья, девочка!

Мила (вслед ушедшему Сёме). Я тебя достану! Ты будешь меня помнить!

Сёма уходит, хлопнув дверью. Мила рыдает, у неё истерика. Звенит дверной звонок. Мила идёт за кулисы и выходит вместе с Жорой.

Жора. От тебя только что вышел Семён, а ты, вижу, плачешь. Конфликт на сексуальной почве?

Мила. Твой Сёма – скотина, скотина, скотина! Да, я плачу, а ты вряд ли будешь за меня заступаться, если даже я тебя об этом попрошу. Меня Сёма оскорбил, предварительно пояснив, что тебе до меня дела нет! Зачем пришёл? Чувствую, ничего хорошего ты мне не скажешь.

Жора. Как пойдёт разговор, зависит от тебя. Лично я тобой недоволен. Ты, обладающая множеством талантов, враз решила об этих талантах забыть. Ты вздумала делать бяку своим клиентам, а значит и мне.

Мила. Я не понимаю, о чём ты говоришь!